— Самый стремительный дебют на моей памяти, — хмыкнул Александр Павлович. — И что ты ответил?
— Прошу прощения, ваше императорское величество, — обратился к императору Чарльз. — Я увидел княжну в день её прибытия в Лондон и влюбился с первого взгляда. Я — сосед князя, наши дома на Аппер-Брук-стрит стоят рядом. Любуясь гуляющей в саду соседкой, я понял, что должен как можно скорее сделать предложение, пока меня не опередили, ведь при такой красоте княжны это было бы неизбежно.
— Да, наши русские девушки очень красивы, — согласился оттаявший император.
— Кузен, я прошу у вас руку вашей подданной для герцога Гленорга, — вступил в разговор принц-регент.
— Решать будет брат девушки, я лишь могу присоединиться к вашей просьбе, — ответил Александр Павлович и вопросительно глянул на своего флигель-адъютанта.
Все понимали, что выхода у Черкасского просто нет, он мог ответить только согласием. Громко, чтобы слышали все, Алексей объявил:
— Как опекун сестры, я принимаю предложение герцога Гленорга.
— Поздравляю! — обрадовался император. Ему вторил принц-регент.
Мужчины жали руки жениху, дамы обнимали невесту, и лишь смертельно бледная Катя так и осталась сидеть у стены. Вытерпев ещё четверть часа, Черкасские в сопровождении новоиспеченного жениха уехали домой.
Перед отъездом герцог подошёл к своему другу Ярмуту и, церемонно наклонив голову, сказал:
— Граф, я приношу свои извинения за нервное высказывание моей невесты — княжна ожидала предложения руки и сердца, а я не мог найти нужных слов, чтобы выразить глубину моих чувств. Я надеюсь, что вы и ваши достопочтенные родители станете почётными гостями на нашей свадьбе.
Рыжая Селёдка с видом глубочайшего удовлетворения выслушал самую наглую ложь, которую ему приходилось слышать в жизни, пожал герцогу руку и промямлил слащавую сентенцию об истинных чувствах. Потом он любезно проводил Чарльза до экипажа.
В экипаже Черкасских царило тяжкое молчание. Брат и невестка боялись задавать Долли какие-либо вопросы, а она просто не могла говорить. У ворот дома всё семейство догнал Гленорг. Он пообещал утром прибыть к князю Алексею для обсуждения брачного договора, простился с новой роднёй и направился к своему дворцу. Долли посмотрела вслед высокой широкоплечей фигуре и даже не смогла понять, что чувствует. Оставалось надеяться, что герцог окажется человеком чести и выполнит своё обещание через год отпустить фальшивую жену.
У порога спальни Катя попыталась начать разговор:
— Можно мне зайти и побыть с тобой?
— Давай поговорим завтра, сегодня я ещё не готова, — отказалась Долли. Объясняться сейчас было свыше её сил.