— Дарья Николаевна! Какая честь для моего дома! — воскликнул он и крепко ухватил гостью за руку. — Позвольте представить вам мою мачеху Иларию Карловну Островскую.
Рыжая дама злобно оглядела княжну, и, хотя притворная улыбка расцвела на ярко-красных губах, чёрные глаза остались холодными.
— Здравствуйте, милочка! Какая прелесть — вы в мужском костюме. Это очень возбуждает, — иронично заявила Островская. — Вы для нас староваты, но вас можно использовать как мальчика.
Женщина засмеялась, протянула руку к лицу Долли и легко похлопала её по щеке. Полы капота разошлись. В полутьме коридора бесстыдно колыхнулись обнажённые бело-розовые телеса. Наверное, на лице Долли отразился ужас. По крайней мере, Островский всё понял. Словно клещами, сдавил он девичью руку и потащил Долли в глубь дома. Она упиралась, но Лаврентий был намного сильнее да к тому же не церемонился: сделав несколько шагов, перебросил девушку через плечо и понёс её по коридору. Толкнув дверь какой-то комнаты, вошёл и бросил Долли на постель.
— Сожалею, дорогая, что не довёл наш флирт до предложения руки и сердца, но тут уж вы сами виноваты — нечего являться в чужой дом без спроса, — зло бросил Островский и вышел.
Ключ со скрежетом повернулся в замке. За стеной раздался стук каблуков. Звук шагов становился всё тише, потом, уже вдалеке, хлопнула дверь.
— Господи, спаси и помоги, — прошептала Долли.
Она села на кровати, а затем огляделась. Свет проникал только сквозь щель под дверью, а окна закрывали плотные шторы. Но и в полутьме было видно, что комната жилая и явно принадлежит женщине, раз на стуле валялись чёрное платье и скомканный грубый платок. Долли сползла с кровати и подошла к окну. Отдёрнув штору, она застыла в недоумении. Снаружи окно оказалось забитым. Зачем это делать, если в комнате живут?! Княжна подбежала к двери и толкнула её — конечно же дверь не поддалась.
«Да ведь это — тюрьма, — вдруг поняла Долли. — Только кого в ней держат?»
Зародилось ужасное подозрение. Неужели столь любезный кавалер, который так ловко умел притворяться, имеет отношение к исчезновению девушек? Может, и стон в бане был настоящим?.. Долли сжала кулаки и, закрыв глаза, стала твердить, как заклинание:
— Ничего плохого со мной не случится… И Даша останется жива… Я её обязательно спасу.
Повторив это третий раз, Долли вдруг ощутила, что страх исчез. Его сменили трезвая рассудительность и необычная ясность сознания. Княжна почувствовала себя жёсткой и сильной… Нужно отсюда выбраться. Долли принялась открывать шкафы и ящики в поисках чего-то, что поможет ей взломать дверь, но ничего подходящего как назло не попадалось. Из комода полетели на пол женские вещи, и вдруг Долли заметила лежащий в углу ящика большой сафьяновый альбом с окованными бронзой уголками и фигурными застежками. Может, получится отжать язычок замка углом накладки? Альбом оказался тяжёлым, и, решив оторвать обложку, Долли с силой за неё потянула. Альбом открылся. Похоже, в нём были собраны все творения Островского.