Миновав село, отряд влетел на барский двор. Дом пылал, но Долли волновало лишь состояние бани. Бревенчатая избушка тоже горела. Подскакав к тесовому крыльцу, княжна увидела на двери широкий засов, закрытый на висячий замок.
— Крёстный, отстрелите дужку!
Барон прицелился и выстрелил, разворотив и замок, и засов. Долли спрыгнула с коня и бросилась на крыльцо. Она рванула дверь, и клубы едкого дыма вырвались наружу.
— А вот теперь отойди. — В голосе Тальзита послышались железные ноты. — Держи её, Митька! — крикнул барон рослому кучеру и, накинув на голову полу сюртука, вошёл в горящую баню.
Рослый конопатый Митька взбежал на крыльцо и загородил княжне дорогу.
— Барышня, вы постойте здесь. Хозяин сейчас выйдет и всё вам расскажет…
— Нашёл! — Голос барона показался Долли глухим и тихим.
Она уставилась в дымную черноту, но пока ничего не видела. Но вот в дверном проёме возник силуэт крёстного с большим продолговатым свёртком на руках. Барон сошёл с крыльца и положил свою ношу наземь. Княжна увидела скатанный в трубу дублёный тулуп, барон наклонился и опустил его воротник. Бледная, как привидение, Даша Морозова лежала на раскисшей земле у их ног.
— Крёстный, она жива?.. — прошептала Долли.
— Пульс есть, но, боюсь, несчастная может не выжить — неизвестно, что эти негодяи с ней делали. Вот что, дорогая, ты бери Митьку, да везите Дашу к вам в Ратманово, если кто и выходит девочку, так это Марья Ивановна.
Долли согласилась. Митька поднял в седло бесчувственную Дашу и поскакал за пустившей коня в галоп княжной. Уже в полной темноте въехали они в Ратманово. Заслышав стук копыт, в вестибюль выбежали Опекушина и княжны.
— Дорогая, разве так можно?! Мы уже не знали, что и думать, — запричитала Марья Ивановна и осеклась, увидев промокшую Долли и рослого мужика, несущего на руках завёрнутую в тулуп дочку учителя.
— Что с ней?
Долли лишь развела руками. Поняв, что дело плохо, Опекушина скомандовала:
— Неси её на второй этаж.
Старушка засеменила впереди Митьки, указывая дорогу. Княжны остались одни. Младшие сёстры испуганно уставились на старшую.
— Спасибо тебе, Лиза, если бы не твоё предупреждение, нас с Дашей уже не было бы в живых, — призналась Долли.
Пообещав сёстрам, что всё потом им расскажет, она побежала на второй этаж. Завидев Опекушину сквозь приоткрытую дверь гостевой спальни, Долли вошла. Марья Ивановна склонилась над лежащей на кровати бесчувственной дочкой учителя.
— Ну что, тётя, Даша выживет? — вырвалось у Долли.
— Уже ясно, что бедняжку били, но насколько страшны повреждения, я сказать пока не могу. Давай надеяться на лучшее, — отозвалась старушка.