Именно так те и намеревались поступить, и я бы с чистым сердцем предоставил хоронить останки разбойников людям местного сеньора, но обстоятельства вынуждали поступить иначе.
— Зачем это вам, магистр? — удивился Сильвио.
— Думаю, стражники захотят на них взглянуть. Возможно, кого-то удастся опознать, — пояснил я и вновь повысил голос: — Шевелитесь, бездельники! Вперед! Или пойдете дальше пешком!
Угроза подействовала наилучшим образом. Пусть мастеровым и не хотелось ни прикасаться к мертвецам, ни тем более везти их рядом со своими пожитками, но спорить с людьми, которые только что прикончили вооруженных разбойников, у них духу не хватило. Взялись за дело как миленькие.
Я как раз успел зарядить пистоли и в путь отправился во всеоружии. Кован занял место форейтора, а сеньор де ла Вега ехал рядом со мной на козлах, растирал оставленные веревками ссадины на запястьях и волком поглядывал на придорожные кусты. Несколько раз он доставал и встряхивал фляжку, но бренди в той не прибавилось ни на каплю.
Судя по болезненным гримасам, у Сильвио начиналось похмелье. Я бы ему даже посочувствовал, но у меня и самого раскалывалась голова, а в левую руку словно воткнули сотню отравленных игл. Или даже тысячу. Слегка помогали затянутые на запястье четки, но янтарь лишь холодил кожу, полностью избавить от боли священная реликвия не могла.
Дилижанс уже вывернул на тракт, когда де ла Вега тягостно вздохнул и с нескрываемой горечью произнес:
— Похоже, я проявил себя сегодня не лучшим образом. Хотелось бы мне думать, что всему виной бренди…
— Бросьте, сеньор! — великодушно ответил я. — Вам не в чем себя упрекнуть.
— Ну конечно… — криво улыбнулся Сильвио, и я оставил попытки его переубедить.
Меня мутило, хотелось остановить лошадей и растереть лицо снегом, да еще холодный ветер пронизывал до самых костей. Пальцев ног я не чувствовал уже давно.
— Не сочтите, будто лезу не в свое дело, — необычайно вкрадчиво произнес вдруг де ла Вега, — но каким чудом вам удалось отвести заклинание, магистр? Я своими глазами видел — призрачный шар летел прямо в вас.
Я недобрым словом помянул покойного чернокнижника. Неужели так сложно было погасить визуальные проявления усыпляющих чар? Недоучка!
А впрочем, какая разница? В любом случае неминуемо возник бы — и еще возникнет! — вопрос, что именно прикончило охранника дилижанса и форейтора.
— Каким чудом? — задумчиво произнес я. — Вы совершенно правы, сеньор. Заступничество святого Мартина и в самом деле из разряда чудес.
— Заступничество святого? — округлил глаза Сильвио, и я поднял левую руку, демонстрируя охватившие запястье янтарные бусины.