— Фу, дрянь, — отозвался Лотер, кривясь и убирая склянку в карман.
Когда они вновь продолжили путь, Вельда спросила осторожно:
— А что это?
— Ты про склянку?
Воржиха кивнула, а полузверь произнес, обходя муравейник, высотой в целого гнома, вокруг которого снует рыжее полчище:
— Да лекарь Страга выдал. Говорит, всю дрянь из меня выведет. Только снадобье это — само дрянь. Хочешь попробовать?
Вельда покачала головой, брови сдвинулись и между ними пролегла крохотная морщинка, совсем неподходящая ее волевому и прекрасному лицу. Несколько мгновений она молчала, словно погрузилась в тяжелые думы о судьбе мира, потом что-то промычала под нос и сказала:
— То есть, снадобье может убрать из тебя все вредное?
— Если верить Араону, или как там его… Да, — согласился полузверь. — Весь батлок. А там, до кучи, и всю гадость, какая встретится. Хотя звериному организму только батлок и вреден. Остальная зараза сама сдыхает. Но снадобье отвратительное, а значит, сильное.
Вельда снова замолчала, лицо стало еще сосредоточенней и мрачней. Лотер хотел спросить, что не так, но до ушей донеслись крики и звук сражения. Они с воржихой переглянулись, и, прежде чем она успела что-то сказать, полузверь уже сорвался с места.
Несмотря на батлок в крови, ворг ощущал, как звериная мощь распирает его, хотя и не может превратить в страшное чудовище с клыками и когтями. Он несся, как разъяренный лось, готовый ворваться в битву, даже если там схлестнулись сами боги. Но когда на бегу втянул воздух, уловил запахи давно нестираной одежды, металла и чего-то, чем может пахнуть только человек. Когда принюхался сильнее, проступил еще один аромат, мягкий и чуть сладковатый, крепко пропитанный страхом.
Вельда догнала его уже озверенная и на четвереньках, покрытая блестящей черной шерстью, с вытянутыми в пол-ладони клыками и когтями, способными убить с одного удара.
— Куда ты? — прорычала она, тяжело дыша. — Зачем тебе эта драка?
— Я же ворг, — отозвался Лотер.
— Вот и я о том, — продолжила Вельда, перепрыгивая бревно. — Зачем нам людская драка? Там же люди, я чую.
Лотер огрызнулся:
— Да хоть гномы. Подраться охота.
— Лотер…
Но полузверь отмахнулся и припустил, насколько это позволяет человечий облик.
Через несколько минут он выскочил на залитую солнцем поляну, где вокруг девушки столпились мужики. Все в широких портках, рубахах, изодранных так, что видно старые шрамы. На поясах ножны с кривыми мечами, кто-то босиком, кто-то в сапогах, но от всех разит брагой, так что мухи на лету дохнут.
Девушка в середине круга размахивает дубинкой. В глазах ужас, рыжие волосы разметались, платье на бедре разорвано и видно синяк в форме пятерни.