— Вы кто такие? — спросил он резко, тут же превратившись из любящего отца в строгого старейшину. — И почему мои люди подняли на вас вилы?
— Да понятия не имею, — ответил Лотер, пожимая плечами. — Думал, за спасение дочки положено хотя бы спасибо. И Ляна, вроде, обещала. А деревенские вон чего… Вот и пришли к тебе разбираться.
Старейшина еще пару мгновений переводил взгляд с ворга на дочку, и обратно, потом спросил:
— Так вы спасли мою Ляну?
Лотер кивнул.
— Вроде того.
Старейшина посмотрел на дочку.
— Это правда? — спросил он. — Только честно отвечай. Если грозили смертью, только скажи — мы их мигом порубим свиньям в корм.
Девушка посмотрела на Лотера. Щеки зарумянились, Вельда снова зафыркала, как недовольная лиса, а Ляна произнесла тихо:
— Отец, они раскидали пятерых разбойников, а еще один бежал, как последний трус. Если бы не они, меня не только бы убили, но перед этим надругались.
Лицо старейшины стало медленно наливаться красным, глаза сузились, а пальцы сжались в кулаки, будто представляет, как сам разбивает головы тем, кто посмел угрожать его дочке. Лишь спустя несколько мгновений к нему вернулся нормальны цвет.
— За спасение Ляны я благодарен, — сказал он. — Опустите вилы. Но разбойники теперь пуще прежнего станут бесноваться. Вы же пятерых порешили, а одного оставили. Доложит.
Мужики, наконец, опустили вилы, Вельда зыркнула на них так, что все разом отшатнулись, а полузверь проговорил:
— Если надо, мы и остальных разбойников вразумить могем. Только мне б с тобой, старейшина, с глазу на глаз потолковать.
Брови старейшины приподнялись, но через секунду лицо вновь стало ровным. Он провел пальцами по бороде и взглядом приказал деревенским уйти. Те напряглись, но он помахал рукой, мол, идите, все нормально.
Когда мужики покинули дом старейшины, тот прошел к столу, где под цветастым полотенцем оказались пироги и намытые до блеска яблоки. Взяв одно, покрутил его в пальцах, затем, не оборачиваясь, швырнул Лотеру.
Тот, не задумываясь, поймал и передал его Вельде.
— Не очень я траву ем, — сказал полузверь.
Воржиха бросила на него недовольный взгляд, мол, я тоже такое не люблю, но промолчала, а старейшина обернулся и сложил руки на груди.
— Вы ворги, — сказал он.
Лотер кивнул.
— Как догадался? На нас не написано сейчас. Или написано?
Старейшина покачал головой и сказал:
— Не написано. Но взгляд у вас особый. Нечеловеческий.
— Гляди, Вельда, нас хвалят, — проговорил полузверь, потом хрустнул шеей и продолжил: — Значит, ты прежде видел воргов?
Старейшина указал на лавки возле стола, предлагая сесть. Воржиха нахмурилась, недовольная, что предлагают разделить стол с человеком, но полузверь сурово глянул на нее, и та подчинилась.