— Господин Талиан, вы всё сказали? — уточнила я.
Он лишь прищурился напоследок. А затем развернулся на каблуках и зашагал прочь, отстукивая тревожный ритм тростью. Группа поддержки подалась следом. Эльфийка бросила на нас виноватый взгляд и тоже присоединилась.
Мы замолчали — переваривая. Весьма надолго. Брин и Айри, рассматривавшие эльфов, подтянулись и снова жались рядом. Вокруг тихо шептались. Первым, к моему неудивлению, заговорил Азмарен:
— Что это было? Публичная угроза?
— Не придавайте большого значения, — архимаг тоже подошёл, сводя белые брови. — Вы же знаете, что недовольные есть. Господин Талиан… не сказал ничего нового.
Я старалась последовать его совету, расправить плечи и делать вид, что всё в порядке. Но увы, небольшое происшествие оставило более глубокий след, чем хотелось показать. Я снова глядела на короля, который отправил пару человек к Талиану и его сторонникам. Успокоить? Утихомирить? Или тоже выслушать их аргументы?
Даже если остаток дней в эльфийских землях пройдёт хорошо, мы скоро уедем. А они останутся — хозяева жизни. Обдумывать положение. Оценивать нас. Возможно… интриговать.
Я ничего не смогу поделать с их настроением из Айша.
— Вы сказали, что ваш брат женат, — протянул вдруг Азмарен. — Что-то изменилось?
О мироздание! Только тогда до меня добрёл смысл всех услышанных слов. «Своего жениха, леди Алиная»! Соламейн двинул губами, но ответил не сразу и то как-то путано:
— Не знаю. И если честно… меня это не касается. Олеся, принести тебе что-нибудь выпить?
Я извинилась и пошла вместе с ним к изящным столам с закусками.
Выпить… кажется, ему самому хотелось. Я вглядывалась в помрачневшее лицо Сола, пока тот продолжал обо мне заботиться. Мы тихо чокнулись бокалами, но на все вопросы о брате он лишь качал головой.
Нет, жизнь продолжилась. Вечер продолжился. Скоро по слову короля музыка заиграла громче, быстрее — и разговоров стало меньше, пришло время танцев.
Не для меня, конечно. Для меня — лишь круговерть новых знакомств. Эльфийский правитель действительно представил меня… двум людским принцам. Которые прибыли сюда без отца — если я выживу, то увижу их родителя завтра. Он жутко занят и сможет уделить время только Совету, как и все другие… Мироздание, это всё равно было сложно выдержать. Даже не знаю, почему. Может, потому что суровые смуглые лица юношей напоминали грубые скульптуры даже когда они улыбались. Может потому что оба оказались моложе меня, проблемами света и тьмы явно не интересовались и только звали меня покружить по залу.
К счастью, узнав, что я не танцую, оба потеряли всякий интерес.