— Это прошло? — спросила я взволнованно. Чёрт побери!.. На миг мне даже стало легче: значит, я и правда не одна схожу с ума? Но когда речь дошла до шёпота про убийства…
— Прошло… когда я научилась контролировать эмоции. Моё испытание, — Шарина обвела рукой зал, — тому и посвящено. Точнее, защите от света — мне было сложнее всего принять её, что вряд ли удивит вас, раз вы знаете про эксперименты Энарентила.
Она замолчала. А потом, когда пауза слегка затянулась, добавила:
— Кажется, на все ваши вопросы я ответила. Оставьте меня ещё ненадолго с девушкой наедине.
Я сморгнула. Соламейн напряг плечи. Азмарен нехорошо повёл головой:
— Зачем?
— Просто хочу с ней поговорить.
Я подняла руки — мужчин предложение явно заставило сомневаться, но… Если честно, меня снедало любопытство. Даже сердце зачастило: что такого важного она может мне сказать?
Или не слишком важного?
Немного споров, попыток убедиться, что призрак мне ничем не угрожает — странных, если честно, — и Азмарен повёл головой. А затем увлёк эльфа с собой — на выход.
Оставшись со мной одним на один, королева подлетела ближе и ещё долго меня разглядывала.
— Значит, ты избранница, которой слишком много удалось? — улыбнулась наконец. Слабо, едва заметно. — Видимо, идея Аза вытащить кого-то из других миров всё же не оказалась провальной, да?
Я усмехнулась в ответ:
— Можно так сказать. — Меня больше удивило, что за глаза она всё-таки называет сына «Азом».
— Ты думаешь о том, чтобы стать тёмной королевой? — уточнила Шарина, и взгляд её становился всё более пристальным. Теперь она парила близко: на доверительном расстоянии.
— Почему вы спрашиваете?
— Потому что ты не произвела на меня подобного впечатления… при первой встрече.
Ох. Да, пожалуй.
— Многое изменилось. Я тогда даже о положении вашем не знала.
— То есть, теперь ты готова?
Эти простые вопросы словно окатывали меня водой. Готова ли я? И, собственно, на что?!
— На самом деле, я хотела помочь господину Энарентилу, — ответила я. Постаралась объяснить, как именно выглядят планы архимага. Шарина качнула головой.
— Значит, он продолжает старое дело? Или снова за него взялся… — Она вздохнула: — Ты просто не кажешься мне женщиной… по которой плачет тёмный трон. — Она вдруг отвернулась и добавила почти мягко: — Мне многие говорили то же самое.
И я вдруг поняла, что поговорить с ней — именно то, чего мне не хватало. Поговорить обо всём! Какой она была, какие преграды преодолевала? Каково это — вобрать в себя огромную тёмную силу? К тому же, она чуть ли не единственная из местных правительниц вела диалог со светлыми…