На этом я закончила.
А вот тишина висела ещё некоторое время.
— И вы хотите сказать, что удержите тёмные народы от войны? — снова пробормотал старец в золотом.
— Что ж… мне двадцать лет, как и многим избранницам в Айшенаре — я не могу назвать себя опытным политиком. Но я ведь не зря прибыла сюда с принцем Азмареном. — И я оглянулась на демона, который сидел, откинувшись на спинку лавки.
— То есть, это официальное предложение из Айша?
Аз провёл рукой по воздуху, как бы захватывая меня и охрану. А заодно и Сола.
— Это наше предложение.
— А… вы, Энарентил..?
Архимаг встал так медленно, что у меня ёкнуло в груди. Кажется, они переглядывались с учеником. Увы. Я не могла его предупредить — не могла рисковать, что он сочтёт идею опасной и зарубит на корню.
— Я так же поражён, как и вы, господа, — сказал он с вежливой улыбкой.
И сел обратно.
Вот и всё…
Кажется, вопросы судьи исчерпались — или он проглотил остальные. На трибуне шептались, но к нам никто не обращался. Архимаг подпёр голову рукой, закрыв рот ладонью, и барабанил пальцами по столу.
— Суд берёт перерыв, — неожиданно выдохнул старичок. — Оставайтесь на месте.
Поднялся и ушёл — быстрее, чем раньше.
Зал задвигался: теперь я слышала шепотки не только сверху, но и, кажется, между охраной… Запомнила, как брат Соламейна прожигал нас глазами. Азмарен огляделся, словно пытаясь считать все реакции.
Энарентил встал, жестом успокоил стражей, подобрался ко мне.
— Что вы натворили? — спросил с неожиданной улыбкой.
Я не могла понять его чувств. Глаза архимага слегка блестели, лицо всё ещё слегка вытягивалось от изумления. Он пару раз двинул губами, будто сам не решил, злиться или принять новость.
— Боюсь, что мой план стать вашей подопытной слегка изменился, — ответила я почти грустно.
Он всплеснул руками. Обернулся к Солу.
— Ты знал. Нет… — качнул головой. — Я не то чтобы… хорошая речь. Но мне нужно поговорить с судьёй.
И тоже быстрым шагом вышел прочь.
Его примеру последовал молодчик с трибуны. Эльфы бежали из зала суда! Мне кажется, и остальная знать хотела присоединиться. Вылететь из давящих стен и взорваться возмущением где-нибудь в саду. А на худой конец — задать нам вопросы. Но если ещё не задают — значит, не позволяет этикет? Протокол?
Вероисповедание?
И мы просто ждали — мучительно долго. Не меньше получаса. Я села обратно на лавку, сцепила руки под столом. Соламейн покачал головой:
— Вроде прошло неплохо, Олеся.
— Да они в панике, — оскалился Азмарен. Вот чему он радуется, а?
А потом…
После изматывающего ожидания судья вернулся — всё так же медленно занял место за кафедрой. Прочистил горло.