Нет, брезент ни в коем случае не должны найти на чердаке у Регины, даже если он там.
Но Регина не желала вступать с ним в какие-либо переговоры или идти на соглашение. Дюри не оставалось ничего другого, как в последнюю ночь перед истечением трехдневного срока, когда Регина спала, залезть к ней на чердак и обшарить его. Под прошлогодним сеном он отыскал тщательно запрятанный брезент. Взвалив его на плечо и осторожно нащупывая ногами в резиновых сапогах ступеньки, спустился он в темноте с лестницы. Была теплая июньская ночь, ясная, безлунная. Дюри остановился на минутку за углом дома. До скирды надо было пройти около ста метров по открытому, вытоптанному коровами перелогу. Дюри не решался идти по нему. Его мог кто-нибудь увидеть, хотя бы Регина из окна. Справа аллея, густо обсаженная деревьями, темная, как тоннель, вела к шоссе. Лучше он донесет брезент до шоссе и оставит его в самом конце аллеи. На рассвете сторож все равно найдет его.
Шагов на тридцать отошел Дюри от дома, когда его ослепил свет электрического фонарика. Оторопев, он остановился и услышал удивленный возглас:
— Это ты… приятель?
Голос принадлежал председателю. Дюри бросило в пот. Он улыбнулся смущенно и с некоторым облегчением. Ведь с Дани они друзья и его можно не опасаться.
Но слева зашуршали ветки, и на аллее появился еще какой-то человек. Дани погасил фонарик, но было уже поздно: по ковыляющей походке они узнали сторожа, а тот, по-видимому, еще раньше при свете фонарика узнал их. Да, было поздно.
Трое мужчин окончательно растерялись. Особенно Андриш Сентеш. Если бы все произошло без свидетелей, с глазу на глаз… Тогда он сделал бы внушение вору, чтобы тот никогда больше не посмел притронуться к кооперативному добру, а сам никому бы этого парня не выдал, даже председателю. Знать бы, что Дани устроил тут засаду!.. Жалко, что он не узнал вора издалека… Да, глаза уже стали его подводить. Ведь ему показалось, что брезент несут два человека.
Стояла напряженная тишина.
Андриш Сентеш первым нарушил молчание:
— Ноги у меня ломит… видать, к дождю. Вы что, хотели скирду прикрыть?
И трое мужчин, подойдя в темноте к скирде, прикрыли ее сверху брезентом. Но над ней уже сделали крышу, так что люцерна не намокла бы и при самом сильном ливне, простояла бы сухая с осени до весны.
Покончив с этим делом, они все вздохнули с облегчением отчасти потому, что стали уже сообщниками.
Во дворе усадьбы Дюри сказал:
— Домой я теперь не пойду. В четыре часа мне все равно уже нужно быть здесь.
Они попрощались, пожав друг другу руки; Дани направился в деревню, сторож заковылял рядом с ним. На востоке уже рассеивалась мгла. Действительно, Дюри вскоре пришлось бы отправляться из дому в Ореховую долину.