— Разве есть такой приказ, Ференц? Насколько я знаю, нет такого приказа…
Прохазку поразило предложение Ференца Мока. Ничего подобного он не ждал от него, и выступление секретаря его возмутило. Стукнув кулаком по столу, он заставил замолчать Андриша Сентеша.
— А стоит ли это делать, Ференц? Не проще ли тебе попросить полицию заарестовать десяток главарей? Сразу здесь установится порядок и тишина, как на кладбище.
Ференц Мок не сразу понял, что над ним насмехаются. Он с сожалением развел руками.
— Сегодня это уже не пройдет… Мы не найдем законного основания…
— Законное основание!.. Вот и все твои возражения. Очень похоже на тебя. Если бы ты, а не Мадарас стал председателем, то ты бы палкой загонял людей на работу, как было раньше в больших поместьях.
Ференц Мок пришел в ярость: сами подстрекали его, а теперь издеваются.
— И ты смеешь говорить это? Ты сам силой заставил кулака вступить в кооператив!
— Он тебе нажаловался? Если ты поверил ему, то почему не притянул меня к ответу?
Чтобы положить конец бесполезному спору, Андриш Сентеш предложил:
— Давайте лучше, товарищи, потолкуем о том, ради чего собрались сюда. В кооперативе большая беда. Давайте лучше о ней потолкуем.
— Возможно, мое предложение никуда не годится, — сказал Ференц Мок, вытирая вспотевший лоб, — но я хотел помочь делу. Мы должны что-нибудь предпринять. Нельзя сидеть сложа руки.
— Ты рассуждаешь так, — не унимался Прохазка, — точно тебе наплевать на кооператив. Точно ты знатный иностранец, вот как ты рассуждаешь. А мы здесь отвечаем за все.
— Знаю. Разве ты не понял, что я хочу помочь кооперативу? — пытался дать ему отпор Ференц Мок.
— Тогда почему ты начинаешь не с того, что мы где-то допустили ошибку?
— Я созвал вас, чтобы…
— Хорошо, тогда я выскажусь, — горячо перебил его Прохазка. — После организации кооператива мы не вели политической работы. Если человек написал заявление о вступлении, то от этого у него еще не появилось социалистическое сознание.
— Что правда, то правда, политико-воспитательная работа велась плоховато…
— Не плоховато, а никак не велась, — нетерпеливо продолжал Прохазка. — Правление кооператива знает обо всем, что происходит с его членами. К сожалению, нельзя сказать обратного. Народ подчас не знает о главных задачах, стоящих перед кооперативом. Я хожу к людям, беседую, спорю с ними, но я не могу всех обойти. В моей бригаде ежедневно работает двадцать — двадцать пять человек. А другие бригады и не думают работать.
— Мы и не можем всех обойти, — поддержал Прохазку Ференц Мок. — Нас слишком мало.