Торгисль медленно вернул голову в нормальное положение и сквозь ресницы осмотрел дана. Тот, видать, молился, чтобы не уснуть. Бросалось в глаза, что за последние часы он изрядно вымотался. Кожаный шлем сдвинут на затылок, светлые кудри спутаны, глаза мутновато-стеклянные, как у человека, которого вдруг разбудили и он еще не переступил рубеж между сном и явью. В движениях ощущалась некоторая неуверенность.
Когда норвежец убедился, что девушка смотрит на него, он слегка приподнял расставленные руки, чтобы она увидела на его запястьях веревки, уходящие за толстый ствол. Торгисль кивнул Улите головой — мол, поняла?
Это движение заметил его стражник.
— Ну же! — обратился к нему Торгисль. — Всего глоток!
Дан подумал, что пленник вымаливает у него воды из его кожаной фляжки, что лежала тут же на земле.
Страж взял фляжку, побулькал остатками воды, встал и подошел к Торгислю. По движению стража было видно, что он не собирается наклоняться к пленнику. Норвежец подумал, что дан сейчас будет лить воду сверху струйкой и открыл рот пошире. Но злой датский шутник просто вылил воду на землю рядом с ним.
Торгисль возмущенно захлопнул рот. Дан уже набрал в легкие воздуха, чтобы расхохотаться, но в этот момент к нему сзади бросилась Улита и воткнула в его поясницу свой нож, которым сутки назад она зарезала собственного дядю.
Страж с ножом в пояснице издал хриплый стон. Улита вынимала из него клинок, когда он развернулся и повалил ее на землю.
— В шею сзади! — скомандовал норвежец.
Девушка вонзила нож дану в шею с левой стороны.
— Еще! — приказал Торгисль.
Улита выдернула нож и вогнала его в датскую шею снова. Дан навалился на нее и душил за горло двумя руками. Девушка покачала клинком в шее стражника, и горячая кровь брызнула сначала ей на руку, а потом залила лицо. Дан забулькал и отвалился в сторону, пытаясь рукой задержать вырывающуюся из него жизнь. Он еще не умер, когда пленник приказал девушке:
— Быстрее разрежь мои путы!
Но девушка никак не могла отдышаться, она втягивала ртом утренний воздух вместе с кровью мужчины, стекающей по ее лицу, но ей все было мало.
Добрыня и Велига были привязаны к деревьям друг напротив друга. Когда Торгисль появился перед стражами, один из данов поднялся первым, и норвежец выверенным движением полоснул его лезвием по шее. Он даже глаз успел закрыть, зная, что в него брызнет горячим. Второй страж вскочил и успел занести меч, но Торгисль поднырнул под него и воткнул клинок прямо в солнечное сплетение — между нашитыми на кожаную куртку металлическими пластинами.