Головокружение. Бросок в жар. Он лежит на горке шерсти и чувствует под ней холодный жёсткий пол.
Сагилл уже был здесь, с небольшой метёлочкой в руках. Он начал сметать с полированных плит клочья выпавшей шерсти. На лицо энарея отражалось лёгкое разочарование.
— Что-то не так?— спросил Лик.
— Я думал, ты самка,— ответил Сагилл,— Но я ошибся. Прости, не посмотрел. Нет привычки под хвост заглядывать.
— Так бывает,— Лик попытался улыбнуться,— Мы все ошибаемся. У вас есть, чем закусить?
— Есть, разумеется, Сагилл дождался, пока он встанет. и смахнул с его тела остатки шерсти,— Возьми с алтаря.
— Разве это можно есть?
— Есть можно всё, что не сожгли. Но обычно жгут несъедобное.
На этот раз богиня угощалась варёными грушами и кусочками куриного мяса. Конечно, голодному ликантропу это на один зуб. Но всё равно лучше, чем охотиться в степи за мышами.
Они вернулись в заднюю комнату. Неврийка протянула ему хитон — наверное, мужского покроя. Лик вспомнил, что он без одежды, попытался поймать её взгляд, но девушка демонстративно смотрела в окно.
— Её зовут Ифито,— сообщил Сагилл,— Как она здесь оказалась, она расскажет сама, если решит, что это нужно.
— Я Лик, из Новой Столицы,— Лик поставил еду на столик — как бы приглашая всех, но поближе к себе, чтобы больше досталось,— Бегу от гнева царя Палака. Он больше не рад невриям.
— Это интересно,— сказал Сагилл,— Я надеюсь, ты расскажешь нам больше.
— Само собой,— Лик уже схватил грушу,— А мне можно задавать вопросы?
— Задавай.
— А что, если я задам... неподобающий вопрос? Я никогда ещё не было в храмах, и вот...
— Ничего страшного не случится. Если ты задашь по-настоящему неподобающий вопрос, то просто не получишь ответа.
Лик набрал побольше воздуха и вдруг выпалил, неожиданно сам для себя:
— Можно ли узнать, почему вы, энареи, одеваетесь, как женщины? Или это секрет?
— А, это.... Нет, не секрет.
Лик ждал. Но Сагилл больше не сказал ничего.
— И?— не выдержал невриец.
— Что? Я ответил на твой вопрос.
— Но вы ответили не до конца.
— Ты не прав. Я ответил на твой вопрос до конца. Ты спросил, можно ли задать мне этот вопрос. Я ответил, что этот вопрос задать можно.
— Ах, вот в чём дела. Тогда я спрашиваю: почему вы, энареи, одеваетесь, как женщины?
— Так нам повелела великая богиня.
— Кто эта богиня? Неужели это Меспелла, могучая Луна? Или вот эта, чья статуя у вас тут стоит?
— Нет, это воля другой богини,— энарей поднял правый мизинец, как это принято, когда говоришь нечто особенно важное,— Обычно ей поклоняются женщины. Но у неё есть власть над всем родом человеческим. И имя этой богини — Мода.