— А если войдут скифы?
— Скифы не смогут взять город. Как не смогли двести лет назад.
— Двести лет назад и нас с тобой не было.
— Очень остроумно. У Ихневмона рассуждать научился?
— Если город возьмут, я не смогу отомстить,— напомнил Лик.
— А, это… Всё лошадь забыть не можешь.
— Скиф не забывает коня,— ответил Лик,— даже если этот скиф — оборотень.
Они уже подошли к театру. Там было удивительно людно для позднего часа. То тут, то там — бородатые тёмные силуэты, почти неразличимые в свете умирающей Луны. Парадный вход чернел, как распахнутая львиная пасть.
— Ладно, я пошёл,— произнёс Маэс и зашагал вдоль театра.
Лик подался следом, но приятель показал ладонь. Старинный знак, он означает — “за мной не ходить”. Получается, этот жест уцелел и среди меотийских скифов…
Лик постоял, поразмыслил и вошёл через главные ворота. Ему уже не очень хотелось смотреть это представление. Но придётся.
Маэс сказал, что потом они будут славить Луну. Хоть и изгнанный, невриец очень хотел посетить церемонию.
Огромные чадящие факелы отбрасывали на театр кроваво-багровое зарево. Лик повертел головой и вкарабкатлся на привычное место.
Ряды заполнялись. Людей меньше, чем на трагедии, но всё равно достаточно. Они сидели группками и в пляшущих отблесках факелов казались чёрными, словно кучи угля.
В секторе, где они сидели раньше, народ всё прибывал и прибывал. Неврийцев стало ещё больше больше, — Лик различал их по запаху.
На противоположенной стороне — целые ряды заполнены фигураками в колпаках. Кажется, что оружия у них нет. Но если дойдёт до драки, палки и камни, конечно, появятся.
Сагилл восседал на всё том же месте, прямо под факелом. Только теперь Лик по-настоящему разглядел, какой факел огромный и толстой, с человеческой руку.
Энарей сидел один. Ни Ифито, ни сарматки-амазонки не было видно.
— Можно к тебе?
— Присаживайся,— Сагилл улыбнулся.
Лик сел и почувствовал, что сидя спрашивать легче.
— Что нам будут показывать?— спросил он.— Это какая-то особенная трагедия?
— Будет скифская забава,— произнёс Сагилл,— Одна из тех скифских забав, про которые мы, скифы даже не слышали.
— А где… Ифито? Она не пришла смотреть?
— Ифито здесь.
— Я её не вижу.
— Потому что она участвует.
Энарей замолк — и в ту же секунду гулкие удары барабана послышались на арене, заполняя каменную чашу театра.
Лик посмотрел вниз и увидел неврийку.
Да, он знал её совсем другой.
Ифито была обнажена по пояс. Пастушеская юбка из козьих шкур падала до пят, а на шее, в ложбинке небольшой груди, прыгало костяное ожерелье.
Неврийка задрала голову к небу, так, что рыжие кудри заметились по плечами и с новой силой обрушилась на барабан.