Бойся собаки
и не тревожь волка
“Бойся собаки” — это Лик видел и на других порогах. А вот про волка — это было нечто новое.
Над крышами дома поднималось слабое алое сияние. Лик заподозрил, что это магия, но спросить не рискнул. Даже сейчас, когда он уже отдышался, голову всё равно мутило и он опасался ляпнуть лишнее.
Магия? Ну и пускай! Раз в городе такие искусные ремесленники — значит, есть и искусные маги.
Маэс поднял руку и постучал в дверь четыре раза.
Сперва — тишина. Только слышно, как булькает в акведуке вода и как ночные птицы с угловой башни хлопают крыльями.
Потом послышались шаги.
Невидимый привратник ступал мягко, словно на волчьих лапах. Цепь не звенела, — значит, не раб.
— Кто там?— спросил незнакомый голос по-скифски.
— Один из стаи,— прохрипел Маэс. Он по прежнему тяжело дышал и поглаживал раненую руку, обёрнутую потемневшим от крови хитоном.
— Назови Число Волка!
— Каждую ночь оно разное..
Лик навострил уши. Такое полезно запомнить.
— С кем ты пришёл?— продолжал незнакомец.
— Нас двое, второй тоже из стаи.
— Зачем ты пришёл?
— Петь для Луны.
— Войди и будь своим в нашем логове.
Створка отодвинулась, полоска жёлтого света легла под ноги. Лик оказался во внутреннем дворике, окружённом уже знакомой галереей. Посередине трещал веткам огромный костёр. Так вот откуда это сияние…
Было немного обидно — он надеялся на магию.
Над костром висел посеребрённый круг полной Луны — казалось, безо всякой опоры.
Пахло сладким валежником.
Привратнику было лет сорок, с кучерявыми волосами и внушительным носом. Насколько можно различить в неверном свете костра, волосы у него были рыжие.
Получается, ещё один невриец. Лик попытался припомнить. Кажется, он видел его в театре.
— Как?— спросил привратник
Маэс махнул рукой и двинулся через двор.
— Эй, я тоже ставил!
— Сейчас придут остальные,— Маэс не оборачиваясь, шагал в сторону костра,— пусть они и рассказывают.
— Я тоже не скажу,— добавил Лик и последовал за Маэсом.
Они оказались первыми, кто сел под диском Луны.
Когда друзья опускались на землю, у дверей уже слышался гомон голосов. Кажется, весь скифский сектор решил набиться в тесный дворик. Они пришли, чтобы поздравить своего победителя.
Интересно, Маэсу дадут венок триумфатора?..
Маэс даже не обернулся в их сторону. Победитель прислонился спиной к большой плетёной корзине и прикрыл глаза. Казалось, он спит, но ладонь продолжала поглаживать раненую руку.
Неврийцы подходили ближе. Они вели себя тихо, переговаривались на скифском с кучей гераклейских слов. Каждый понимал, — вокруг не степь, а чуткая ночь прибрежного города.