Она медленно, зачарованно кивнула, а я осторожно коснулся губами алеющих, припухших от поцелуя в авионе губ, улыбнулся ободряюще и отпустил, искренне жалея, что чувствовать безумную смесь ее эмоций могу, а вот передать рыжей свою уверенность и спокойствие — нет.
Майор все это время стоял не шевелясь и глядел на нас в совершенной растерянности. На что, собственно, и был расчет: он явно не привык к подобной реакции на свои слова и ждал чего угодно, кроме равнодушия и пренебрежения.
Очнулся Лесин-старший только тогда, когда Алиса скрылась из поля зрения, и это тем более было мне на руку.
— Ах ты, гнида! — взревел доведенный до белого каления мужчина и потянулся, чтобы схватить меня не то за горло, не то за воротник формы.
Болевой прием получился красивым и правильным, ну просто как по учебнику. Лесин, охнув, замер с заломленной за спину рукой, сопя и пыхтя от боли, а я заговорил, аккуратно и точно поигрывая силой захвата и напряжением в его локте, плече и кисти, чтобы прочувствовал каждое слово.
— Я могу сейчас вывернуть любой сустав, сломать руку в нескольких местах или вообще оторвать. Но не буду, потому что обещал Алисе спокойно поговорить с ее родными и никому не причинять вреда. Спокойно поговорить, Сергей Иванович. Мы с вами взрослые люди, офицеры, так давайте не будем опускаться до хамства, воплей и бабьих склок. Договорились? — спросил я и, дождавшись отрывистого резкого кивка, предупредил: — Отпускаю.
Потом мягко, почти ласково, вернул руку в то положение, из которого выкручивал.
Лесин смотрел на меня хмуро, исподлобья, разминая плечо, но по крайней мере орать не спешил, и это радовало. Может, мое первое предположение все же было правильным и договориться удастся?
— Чего тебе от Алисы надо? — угрюмо спросил майор.
— Мне нужна Алиса. Целиком, а не фрагментами, — ответил легко и уверенно — я для себя уже все решил. — И я ее заберу независимо от вашего мнения по этому поводу.
— Вот же выдру тебе в тундру! Откуда ты вообще вылез, ежик кудрявый?!
— Вы взрослый человек, у вас трое детей. Довольно странно объяснять вам, откуда они берутся, — не удержался я от ехидства, но как раз его Лесин воспринял нормально.
— Разговорчивый, зараза, — буркнул он и окинул меня новым, куда более внимательным, пристальным и спокойным взглядом. После чего добавил, на несколько мгновений задержавшись на наградах (все же не зря я их нацепил!), с некоторым уважением: — И боевой. Звать-то тебя как… жених?
— Глеб. Жаров Глеб Егорович, — уточнил, протягивая ладонь для рукопожатия.
Несколько мгновений хозяин дома колебался, но потом все же принял правильное решение и на приветствие ответил.