Эта фигура тоже была покрыта затейливой резьбой, напоминающей татуировку. Как и El Fraile, ниже пояса она была облачена в одеяние, состоящее из рыбьей чешуи и символов, обозначающих рыбку, и держала в руках два неопознанных предмета. Предмет в левой руке был больше похож на ножны, чем на книгу в переплете, и из него торчала раздвоенная рукоятка. Предмет в правой руке имел грубую цилиндрическую форму, сужающуюся посередине в месте захвата, расширяющуюся у основания и заостренную на верхушке. Он как будто состоял из нескольких частей или секций, вставленных друг в друга, но было невозможно угадать их предназначение.
Изображения вымерших животных
Оставив в покое рыбоподобные фигуры, я наконец подошел к Вратам Солнца, расположенным в северо-восточном углу Каласасайи.
Ворота представляли собой отдельно стоящий монолит из серовато-зеленого андезита шириной примерно 12,5 фута, высотой 10 футов и толщиной 18 дюймов, весивший около 10 тонн. Похожий на сильно уменьшенную Триумфальную арку, в этой обстановке он выглядел как дверь между двумя невидимыми измерениями — дверь, ведущая из ниоткуда в никуда. Каменная резьба, покрывавшая его, отличалась необыкновенно высоким качеством, и специалисты сходились в том, что это «одно из археологических чудес обеих Америк». Самым загадочным элементом Врат Солнца был так называемый «календарный фриз», вырезанный на восточном фасаде вдоль верхней части портала.
В приподнятой центральной части фриза главенствующее положение занимал барельеф, который ученые считают еще одним изображением Виракочи, но на этот раз в его более устрашающем аспекте бога-царя, способного призывать огонь с небес. Мягкая, отцовская сторона его натуры нашла отражение в слезах сострадания, стекающих по его щекам. Но его лицо жесткое и суровое, лоб увенчан внушительной царской тиарой, а в каждой руке он держит молнию. По интерпретации Джозефа Кэмпбелла, одного из ведущих специалистов по мифологии XX века, «смысл заключается в том, что милость, изливаемая во Вселенную через Солнечные Врата, аналогична энергии молнии, которая уничтожает, но сама является неуничтожимой…».
Я поворачивал голову направо и налево, медленно изучая остальную часть фриза. Это был прекрасно сбалансированный образец барельефной скульптуры с тремя рядами по восемь фигур, выстроенных в три ряда по обе стороны от центрального приподнятого изображения. Предпринимались многочисленные попытки объяснить предполагаемое календарное значение этих фигур, но ни одна из них не выглядела достаточно убедительной. Можно было с уверенностью сказать лишь то, что все фигуры выполнены в бесстрастной, почти карикатурной манере и что в их упорядоченном марше по направлению к Виракоче есть нечто холодное и механическое. Некоторые из них носили маски птиц, другие имели заостренные носы, и каждый держал в руке приспособление того же рода, что и у высшего божества.