Кусочки головоломки перемещались. Вот мертвые няни, их бедные, любимые Эллен, и вопрос, прозвучавший как угроза. А вот то место в яслях, которое Сарай не могла рассмотреть – запотевшее стекло, сбой, – будто сон хранил тайну, возможно, даже от спящего. А еще окровавленная рука Миньи.
И…
Сарай вдруг осознала, что ни разу ни в одном сне о Резне не видела, как Эрил-Фейн убивает Эллен. Только как он переступает через них. Остальное достроила ее фантазия, основываясь на рассказах Миньи. Но Минья не могла этого видеть. К тому времени она должна была уже уйти, чтобы спрятать четверых детей, которых удалось спасти, в щель в сердце цитадели.
Что же на самом деле случилось в тот день? Кусочки головоломки складывались в один вероятный ответ, но он был непостижимым.
– Они любили нас, – сказала Сарай, защищаясь от жуткой правды, попытавшейся выбраться наружу. – Мы любили их. – Но слова звучали как-то бесчувственно. Эллен, которых она любила, были призраками. Живыми она их не знала.
А теперь, по неясной причине, эти призраки опустели, как оболочки, и стояли в дверном проеме с мертвыми глазами.
Сарай знала, что нужно вернуться туда, в сон Миньи. Она надеялась достучаться до девочки, поговорить с ней и… что? Заставить передумать? Убедить? Полностью изменить ее психику с минимальным воздействием? Но Минья, которую она обнаружила, была не в состоянии беседовать, а сон обладал силой реки в разливе, и Сарай не была готова. Можно ли к такому подготовиться? Она сказала Лазло, что хочет забрать Минью – из яслей, из того дня, – но возможно ли это?
Или ей придется смириться с мыслью, что, как бы она ни старалась, некоторых людей просто нельзя спасти?
Впервые за всю жизнь Тиону Ниро никто не приготовил завтрак.
Ну, фактически, первый раз был вчера, но он этого не заметил, поскольку погрузился в хаос вместе со всеми жителями города. А вот сегодняшнее утро выдалось тихим, и он проснулся голодным. Тион спал в Ратуше торговцев, в роскошных комнатах, предоставленных специально для него, хоть он и предпочел бы жить в мастерской над бывшим крематорием. Тогда он жаждал личного пространства, но сейчас здесь было слишком просторно. Раньше ему было плевать, знает ли кто-то, где он находится. Но что, если утром он проснется и обнаружит, что даже малое количество людей, которые остались в городе, ушли, не подумав его предупредить?
Поэтому он спал в ратуше с Каликстой, где они разгрузили книги в коридорах. Неподалеку находился тизерканский гарнизон. Он видел из окна сторожевую башню и в любой момент мог проверить, есть ли там люди. К тому же, рассудил юноша, скорее всего на кухне остались продукты, даже если их больше некому готовить и убирать после.