Любопытная особенность временных петель Рука: их не обязательно разрывать в том же месте, где они замкнулись. Вот в чем истинная красота его дара. Не просто в повторении одного события снова и снова или в насыщении ненависти скорбящей богини. А в возможности вернуться назад по течению времени – максимум на десять секунд, но порой десять секунд решают все – и сказать: «Нет, я не хочу, чтобы это произошло». А потом все исправить.
Нова замкнула петлю после того, как жало пронзило два тела. Но если бы ей захотелось, она могла бы разорвать ее до этого события. Достанься выбор Руку, он бы так и поступил.
Эрил-Фейн с Азарин могли бы выжить.
Но Нова не знала пощады. Даже несмотря на сокрушительную лавину магии Миньи, она выждала секунду-другую, чтобы жало прорезало себе путь и окрасило себя алым. Только тогда она рассекла петлю, пузырь исчез, и капсула замкнутого времени влилась обратно в поток, унося с собой жизни Азарин и Эрил-Фейна.
Как только дело было сделано, Нова отпустила дар Рука и ощутила крупицу облегчения.
Остальные видели, как это произошло. Невзирая на всю отвратительность петли, пока воины возвращались к жизни, в них теплилась еще какая-то надежда, но теперь и с ней было покончено. На сей раз они в последний раз распластались на дорожке. Больше они не вставали. Кровь стремилась только вперед. Сухейла вскрикнула и осела на Ферала, заливаясь слезами. Лазло стоял с Сарай, оцепеневшей вместе с остальными призраками. Но именно Спэрроу побежала по дорожке, не обращая внимания на опасность, чтобы надавить на кровоточащие раны воинов.
Далее Нова освободила дары Руби и Ферала, которые ощутили, будто им вернули на место недостающие кусочки, и тут же призвали их. Руби создала огненные шары, а Ферал призвал грозовую тучу с далекого неба. Дар Сарай тоже вернулся, но как оружие был бесполезен, даже если бы она не окаменела вместе со всеми призраками.
Нова старалась совладать с властью Миньи. Та была чрезвычайно велика – все равно что пытаться оседлать дикого зверя, который хочет проглотить тебя целиком. Она знала, что не может оставить ее себе, иначе это ее уничтожит. Но и отпустить не могла, или это сделает маленькая девочка. Решение оказалось простым. Она делала это бесчисленное количество раз, с самого начала пути с Заяком и Шергешем.
Нове удалось заставить некоторых призраков повернуться к Минье. Поднять ножи.
Глаза Миньи расширились, и на поразительную долю секунды она ощутила то бессилие, которое навлекала на других. Если бы поножовщина была танцем, выглядело бы это так: многочисленные лезвия, сверкающие в безупречном унисоне. Минью окружили. От изумления она замерла как вкопанная, а ножи дружно метнулись в ее сторону.