– Леш, ты вечером занят?
– А что?
Сначала разузнать надо, что к чему, прежде чем сразу опрометчиво признаваться: «не занят». Не для всего Леха в этой жизни свободен.
– Может, сходим куда-нибудь? Или погуляем. Ты как?
Ну вот. А ведь так спокойно было, необременительно. Лара дальше намеков и красноречивых взглядов обычно не заходила, а их ведь можно не замечать. Леха – человек простодушный, в особой прозорливости его никто не заподозрит. Очень удобно прикрываться тем, что до него плохо доходит. Но тут – прямым текстом, даже идиоту понятно.
– Слушай, Лар…
Кажется, она уже по этим словам догадалась, что Томилин дальше скажет. Лицо изменилось. Не объяснишь, как именно, никакого особого выражения на нем не возникло. Скорее наоборот, оно застыло, закаменело, стало словно маска. Но глаза все еще смотрели с надеждой.
Оно, конечно, приятно, что на тебя каждая вторая с восторженной щенячьей преданностью пялится, но со временем начинает утомлять. Скучно становится, неинтересно, когда так легко достается. Ценность теряет. Но с Ларой все-таки у них особые отношения.
Леха запустил пятерню в волосы на затылке, взлохматил их. Типа сделал непрямой массаж мозга, чтобы тот быстрее подобрал подходящие фразы.
– Мы же с тобой сколько времени уже знакомы, почти с рождения. Все ж и так нормально. Может, пусть и останется? Только друзья, а?
– Только друзья? – Лара переспросила, словно опасалась, что ослышалась, и сначала в ее голосе звучали растерянность и удивление, но потом они сменились негодованием: – Леш, ты серьезно? А тогда, по-твоему, что было? Летом.
– Ну всего же один раз. Ты же сама позвала, настаивала. А я… Ну, в общем, хреново мне тогда было, вот и решил хоть как-то развеяться.
У Лары глаза округлились. Наверное, ей опять захотелось переспросить. И про «настаивала», и про «хреново», и про «хоть как-то». Но вырвалось другое:
– А целоваться ты полез, тоже чтоб развеяться?
– Так вроде не я же полез.
– Ну ты и сволочь, Леша! – Лара хотела произнести эти слова твердо и холодно, но голос дрогнул и даже сорвался на истеричную нотку, наполнился едва сдерживаемыми слезами. – Какая же ты сволочь!
Она вырвала сумку из Лехиной руки, резко развернулась и бросилась к своему подъезду.
– Лара! – вырвалось само собой, неосознанно. И напрасно.
Что он мог ей сказать? Ничего, помимо того, что уже сказал. Все ведь правда.
Ну, случилось как-то, погуляли разок. Да, похоже было на свидание, и вовсе не дружеское. Но инициативу проявила сама Лара, упрямо уговаривала, а Лехе в тот момент было абсолютно фиолетово, что делать, когда и с кем.