Я помолчала, прежде чем ответила:
– Да, нравится.
– И что ты будешь делать, когда все закончится? – она пристально на меня смотрела, а мне не хотелось раскрывать перед ней душу. Этот вопрос выдернул на поверхность то, что я так тщательно старалась заглушить.
– Вернусь в свой мир и буду жить, как раньше, посчитав, что это был всего лишь дивный сон.
Глаза защипало от набежавших слез, и я спешно поднялась, чтобы скрыть их от пытливого девичьего взгляда. Благо, к тому моменту чайник призывно загремел крышкой. Сняв его с огня, налила в кружки с приготовленным заранее травяным сбором кипяток и одну из них поставила перед Аннет.
– Сможешь?
– А куда я денусь?
– Вика, прости, если мои слова обидят тебя… – она обхватила кружку руками и опустила голову. Это не предвещало ничего хорошего, – но, пожалуйста, не обольщай моего брата, если не намерена оставаться, – меня мгновенно обдало жаром и перехватило дыхание. – Я видела, как он с тобой обходителен, и мне это не нравится. Совсем скоро ты исчезнешь из его жизни. Да даже если бы и захотела остаться, ты чужачка и не пара ему. В любом случае, я против ваших отношений, – Аннет говорила, нисколько не заботясь о моих чувствах и жестокости фраз, легко слетавших с ее губ.
– И я, и твой брат – взрослые люди, и мы вольны делать все, что нам вздумается. Наверняка мы как-нибудь обойдемся без посторонних советов.
– Ты вскружишь ему голову, и он снова будет откладывать с женитьбой. Ему нужен наследник!
– Припоминается, ты сама говорила, что у него нет невесты.
– Нет, но Гордон и вовсе перестанет ее искать. Я знаю своего брата и боюсь, как бы уже не было поздно… Но ты все еще можешь исправить. Если хочешь остаться со мной в хороших отношениях и надеяться на помощь, тебе придется сделать выбор, – она резко встала, отодвинув стул со скрипом, и ушла, оставив отвар недопитым.
Я уронила голову в ладони. Сгорала со стыда и негодовала от возмущения. Мне снова пытались указать на место и дать понять, что я здесь никто, впрочем, как и в родном мире.
Сделав глоток, обожгла язык. Боль мгновенно вытеснила неприятные мысли. Медленно потягивая отвар, обдумывала ее слова. Хоть в них и была доля правды, Аннет не имела права ставить меня перед выбором и вообще вмешиваться в наши отношения.
Едва вернулась в комнату, зажгла масляные лампы и засела за рисование. Оно обычно успокаивало. Отдавшись во власть чувств, штрих за штрихом стала выводить такие знакомые черты, которые с каждым днем становились все роднее и желаннее. На улице уже светало, когда я смогла оторваться от портрета. Отойдя на пару шагов, залюбовалась своей работой. Казалось, в глазах Гордона горел привычный задорный огонек, а на губах играла обворожительная улыбка. Я зачарованно скользила по рисунку взглядом, и мне понадобилось много сил, чтобы свернуть его, спрятать в укромном месте, затушить масляную лампу и отправиться спать.