Решил позже просить «Малыша» прощупать новые аппараты на предмет закладки и свалился вместе с женой в старые воспоминания.
Много лет мы так с ней не говорили. В молодые годы и оставаясь вдвоем, мы могли беседовать перед сном часами. Нам не было скучно и темы наши не заканчивались.
«Запутался ты Мишка, — слушал я ее голос из „Малыша“ лежащего рядом на подушке, — Такого славного дня может теперь и не быть, — Стыдился я втайне ситуации с Кариной. — Не сильно-то меня Джонович переустроил», — прислушивался я к себе.
«Авантюрист» и «супергерой» с остановившимся временем молчали и на прямой связи между двумя сибирскими столицами бормотали и всхлипывали сейчас безумно родные люди, которым предстояла неизвестность.
«Вторая клемма», — открутил я гайку. Последний источник питания моего верного автомобиля беззвучно отключился и уловил я, как отпустил он меня в дорогу с миром. Сильно напомнило мне это финал прощания с женой — то же молчание и пустота после разъединения.
«Мосты сожжены, — противно-упрямо скрипнул изнутри „авантюрист“, — Так что хватит соплей Птахин», — потащил я из-под обшивы последний трофейный футляр. Телефон вытряхивать не стал. Сначала время экономил, а потом и вовсе раздумал. Вдруг пригодится.
Рукопожатие Юрия Леонидовича было крепким. Он обнял меня за шею и шепнул на прощание: — Давай, зятек, всего хорошего тебе.
Виду я не подал, но прощаясь с Кариной, шепнул: — Он что знает?
— Да, — нежно прижалась ко мне та и выдохнула, — Просчитал нас папанька, а я и не стала прятаться. Тем более что нас теперь трое.
Смятение, которое охватило меня после ее слов, было недолгим. Конечно, это был мой первый опыт с внебрачным ребенком, но времени не оставалось, и я ответил себе, мол, за все нужно платить.
«Зятек так зятек, — мстительно решил я, — Крепче беречь будете. Еще поглядим, чем кутерьма эта закончится…»
Рубан обнял меня молча. Мы с ним все оговорили. Моя часть денег, выуженных из кейса, уже двигалась по направлению домой. Часть вчерашней беседы я потратил на инструкции о приобретении продовольствия минимум на полгода. Как успокоился после слез и «соплей», звякнул еще раз и дополнил список: керосин, дрова, инструмент и много чего полезного для конца света. Ситуация привычная: запасались мы с ней и к двадцать первому веку, а потом один наш сибирский «пророк» локальный армагеддон для Байкала предсказывал.
— Бабок не жалей, — говорил я, — Когда все рухнет, они тебе не понадобятся, а не выйдет так хоть без покупок поживешь. Опыт есть…
Соображения были простыми — сильно не нравилась мне загадка нашего программиста о побочных эффектах таящихся во флэшке, да и после беседы с Джоновичем у меня появились собственные соображения.