Сон прошел. День переходил в активную фазу. Я принялся читать сообщения — три запроса о создании постоянной базы и одно сообщение, что она таки создана… Поиск ответов я оставил на потом и ушел в туалет. Поинтересовался делами Рубана. Оказалось, он еще спит. Парочка, притащившаяся с ним из клуба, тоже. Запросил картинку номера.
Санин аппарат показывал только потолок и женские стринги леопардовой расцветки, свисающие со стола. Второй аппарат наверняка был в туалете (судя по кафелю), а третий показал кромешную тьму… Тогда я решил пошпионить и запросил фотки из телефонов за вчерашние вечер и ночь… Предположения подтвердились. Просмотрев материал, я оставил для Сани самое пикантное.
Против того что увидел наше общение с Таей казалось самим целомудрием… Однако все это было неинтересно: «Малыш» нарыл какой-то информации, и нам предстояло «уединиться». Бодро подпрыгнув с унитаза, я столкнулся в дверях с Таей.
— Торопишься? — грустно спросила она.
— Да, — честно глянул я в ее глаза, — Мы сегодня в по делам Слюдянку … Если хочешь, оставайся в номере, вдруг не поедем тогда вернусь.
— Пойду, посплю, — заворковала девушка…
— Перезвоню в любом случае, — надевал я штаны «выплясывая» на полу.
Мы обменялись номерами, и наш прощальный поцелуй, пожалуй, не был холодным.
Мелькнула неожиданная мысль плюнуть и на все остаться, но себе я уже не принадлежал, да и в нагрудном кармане устроился новый партнер с новыми секретами.
Именно в эту минуту я уловил, что к прежнему своему существованию вернусь не скоро. Время замедляло свой бег. Впереди открывалась неизвестность со многими переменными, и над всей картиной нависал гигантский купол незримой «Матери» сети.
Подвальная сырость приняла меня в свои объятия. Живенько промелькнули детские воспоминанья про штабы на чердаках или старых кладовках. Необычность телефонной ситуации сделала-таки свое дело. Расскажи мне кто вчера, что снова буду осваивать «исторические» территории подвала, рассмеялся бы в лицо… А тут надо же — пробираюсь через соседский хлам и радуюсь укромному местечку.
Сегодняшний переход безболезненно не прошел. На джинсах появилась отметина от торчащего гвоздя, да еще рукавом попал в какие-то тенета.
«Волнуюсь, — оценил я, стряхивая с плеча мусор, — Только-только избавился от юношеской торопливости, и на тебе засуетился как пацан…»
Поймав себя на желании быстрее приступить, неспеша закручивал скрипучую лампочку в карболитовый патрон.
Закончил. Повернул беленый тумблер «тысячелетнего» выключателя и расположился на старом кресле…