Куликов сидел с улыбкой на губах. Так смотрят взрослые на шалости детей. Когда Елена Никитишна кончила и с дрожью во всем теле стояла перед Куликовым, он не выдержал и засмеялся.
Следователь резко ему заметил:
– Прошу вас вести себя прилично! Здесь не место для смеха, и я не вижу ничего смешного.
Куликов пожал плечами и ничего не отвечал.
– Это все, что я могу сказать госпоже Коркиной – только улыбнуться!
– Значит, вы настаиваете на том, что…
– Так ты, подлец, отпираешься! – закричала Елена Никитишна.
– Госпожа Коркина, не употребляйте таких слов! Показание господина Куликова прямо в ваших интересах, и вы напрасно волнуетесь! Если бы теперь вы также отказались от вашего показания, то дело, вероятно, было бы прекращено прокурором.
– Никогда! А холм под тремя березами на берегу Волги?!
– Сударыня, поймите, что никакие судебные власти не в состоянии перерыть все холмы на берегах Волги! У нас нет решительно никаких данных предполагать насильственную смерть Онуфрия Смулева. Напротив, мы запросили по телефону комитет Добровольного флота и получили ответ, что имя Смулева действительно значится в списке погибших на «Свифте». Каких же еще искать доказательств? Подумайте, сударыня, о вашем заявлении. Дело сегодня же можно прекратить.
– Никогда! Никогда! Этот негодяй, – указала она на Куликова, – знает все, но если он не хочет говорить, я сама буду говорить. Я покажу вам холм под березами, я найду Макарку-душегуба, я разоблачу этого человека (она указала пальцем на Куликова), и мы узнаем, какую роль он играл в смерти моего мужа! Тут нет сомнения: он знает все, а знать он не может случайно. Не он ли и есть Макарка?! Ха-ха-ха! Макарка! Макарка!
– Успокойтесь, сударыня, ведь никто не мешает вам разрывать холмы на Волге, и если ваше предположение оправдается, тогда вы и заявите властям; тогда у вас будут несомненные данные!
– Несомненные данные у меня и теперь есть! Все, что я вам сказала, подтверждаю и готова подтвердить клятвой! Я не беру ни одного слова назад, но добавляю, что имею полное основание считать господина Куликова сообщником Серикова. Если он не Макарка-душегуб, то…
– Господин следователь, я полагаю, вы меня пригласили не для того, чтобы выслушивать дерзости, – произнес Куликов, вставая.
Следователь пожал плечами.
– Здесь есть что-то загадочное. Я не понимаю, с какой стати госпожа Коркина сочинила бы на вас небылицу? Верно вы что-нибудь все-таки сказали!
– Меня удивляет, что представитель судебной власти рассуждает не о фактах, а гадает.
– Я приглашаю вас, – оборвал его следователь, – не вдаваться в критику моих действий! Не забывайте, что вы приглашены мною, как свидетель!..