– Здорово вяземцы! Как живете?
– Спасибо. А вы куда путь держите?
– К Тумбе. Он у нас теперь вожалый всех заставных. Пригласил на стакан водки.
– Кланяйтесь ему. Вы идите теперь прямо. Тут просохло, можно перейти и путь гораздо ближе.
– Спасибо.
Вяземцы опять разбились по кустам, и головы исчезли в траве. Рябчик с Вьюном продолжали путь. Идти было легче по сухой тропинке, расчищенной от кустарников и насыпанной в низких болотистых местах. Очевидно, что тропинку эту устроили человеческие руки. Товарищи шли молча. Тропинка кончилась, и пошли опять кочки.
– Кто идет, – раздался голос в стороне. Рябчик осмотрелся и увидел на одной из кочек крытую будку, немного больше сторожевой собачьей. Из будки смотрели две кудлатые головы.
– А!.. Пузан! Ты опять разве вернулся? – ответил Вьюн, кивая головой в сторону будки.
– Куда путь держите?
– К Тумбе.
– Постойте, и я с вами пойду.
Голова вылезла и выросла в здоровенную фигуру оборванца. Теперь можно было рассмотреть, что другая голова, лежавшая в будке, принадлежала женщине.
– Ты, Маланья, жди, не вылезай, я скоро вернусь, – произнес Пузан.
– Вернешься! Надрызгаешься! Лучше бы в город сходил. Жрать нечего…
– Молчи!
– Чего «молчи»?! Возьму да уйду. Чего мне тут лежать, не жравши. – Женщина продолжала брюзжать, но ее не слышали. Они втроем теперь скакали по кочкам, пробираясь к левому леску.
– Давно ли вернулся? – спросил Рябчик Пузана.
– На прошлой неделе. Ох, грехи… Семь месяцев шел!
– Тебя куда доставили?
– Доставили в Колу и пустили. Осень, погода страшная, добычи нигде, ни куска хлеба, в кармане ни гроша, делай, что хочешь. А пригнали нас человек шестьдесят.
– Ну?
– Ну и пошли в тот же день обратно. Из шестидесяти дотащилось до Горячего поля одиннадцать. Из них шесть уж опять сидят, опять в Колу пойдут.
– Неужто одиннадцать? А остальные?
– Кто подох, кто отстал. Сил, братцы, ведь не хватало. Верите ли, мхом да падалью питаться приходилось! Хорошо, как попадался кто на пути, но это за редкость! Там и дорог-то нет настоящих, путники – одни мужички местные. Ну, попадались кто – ау!
– Од-на-че…
– На седьмой месяц только добрались. И вспомнить-то жутко!
– Что же, почин был здесь-то?!
– В тот же день часы сорвал, а на другой – лабаз разнес!.. Натерпелся ведь…
Они пошли молча. Совсем стемнело. Ночь была тихая, теплая. В воздухе не слышалось шелеста, только кваканье лягушек да треск насекомых нарушали могильную тишину.
– Один работаешь? – спросил Вьюн.
– Один, – отвечал Пузан, – хочу вот к Гусю проситься!
– Тю-тю! Гусь в воду канул! Исчез бесследно. Теперь у нас Тумба вожалым.