– Вот и чудесно! Попрошусь к Тумбе.
– Отчего ж? Мы тебя примем! Ты мужик хороший, слаб только.
– Нет, теперь ау! Спуску не даю!
– Что? Проэкзаменовали?! Попробовал Мурмана, так покладистее стал! В нашем рукомесле нельзя, брат, миндальничать! Чуть оплошал и пиши письмо в деревню.
Опять все замолчали.
Кочки миновали. Пошла тропа влево, и минут через десять вдали показалась лужайка, переполненная людьми.
– Вон уж наших сколько, – воскликнул Вьюн. – Верно мы с тобой, Рябчик, проспали.
– Да, опоздали.
Приближавшихся увидели с лужайки, и несколько человек пошли к ним навстречу. Это был сам Тумба с двумя своими старыми товарищами.
– Добро пожаловать, – произнес хозяин, прикладывая руку к козырьку, – что поздно? Али на деле были? А это что за гость? Ба… ба… ба! Да никак Пузан?!
– Он самый, мурманский! – отвечал Пузан, кланяясь и протягивая руку.
– Ну, не ожидал тебя видеть! Все равно что с того света! Здорово! Здорово. Пойдемте.
Они вместе все подошли к площадке. Здесь, на траве, лежало человек пятнадцать. В глубине площадки, около самого леса, была устроена большая палатка, сложенная из глины и хвороста, с двумя окнами и входной дверью. Около палатки стояла высокая женщина с грудным ребенком на руках. Женщине на вид было под 30 лет, и на лице сохранились еще следы красоты.
– Моя Настенька с наследником, – представил ее Тумба новым гостям.
Гости поклонились.
– Шельмец весь в отца. Седьмой месяц пошел. Здесь родился и выйдет верно атаман Горячего поля.
Тумба взял ребенка у женщины и, развернув пеленки, с гордостью стал ласкать малютку. Ребенок действительно крупный, большой; очутившись на руках отца перед многочисленным обществом, с любопытством всех разглядывал и сложил ручонки в кулаки.
– Ишь каким воином смотрит. У-у-у…
Тумба отдал мальчугана матери и обратился к гостям:
– Ну, господа, выпить с дорожки. Наливайте, братцы, выпьем за прибывших. Валяйте.
В стороне разложен был костер, и в чугуне кипятилась похлебка. Все выпили, закусили. Прибывшие тоже разлеглись на траве, разговор происходил оживленный. Все чувствовали себя отлично и были веселы. Здесь они совершенно на свободе, в полной безопасности и в гостях у радушного хозяина.
– Погодите, гости дорогие, сейчас похлебка поспеет, поедим как следует и в картишки засядем, а хозяйка самоварчик согреет да чайком нас побалует.
– Стуколка – дело хорошее. Только не по большой, тридцать копеек обязательная, – произнес Вьюн.
– Там видно будет. Можно две стуколки устроить: одну покрупнее, а другую для мелочей.
– Настенька, посмотри, не упрела ли похлебка? А пока, ребятушки, налейте-ка еще по стаканчику, – суетился радушный хозяин.