— Выдать надо, согласен, но в казне таких денег нет!
— Денег нет... — угрюмо согласился государь, — а от ассигнаций подлые поляки отказываются. Требуют серебро!
— Так вот, ваше величество, будь у нас сберегательные кассы, мы бы из этих касс взяли наличные деньги и полякам выдали. Не из государевой казны, заметьте, а из народной казны...
Государь Александр Павлович надолго задумался, стоя у портрета своей венценосной бабки, императрицы Екатерины Второй. Она бы не одобрила игру с народом в деньги... Да и обедать давно пора, супруга вон требует к столу.
— Хорошо, оставьте мне свой проект этих сберегательных заведений, я подумаю. Дело это долгое, муторное... народ заманить отдавать копеечки и рубли... Хмм...
— Вы только сделайте одобрение, государь, а уж моё ведомство найдёт, как приманить народ в сберегательные кассы... тут, главное дело, чтобы меценат нашёлся. Уверенный и здравый человек. Сделал бы первый вклад. А потом по нему получил процент. Газеты наши тогда так протрубят, что от народа не отобьёшься.
— Ну, ну, разогнались... Мецената ему. Я своей личной казной меценатствовать не стану. Кладите проект на мой рабочий стол... Отобедать с нами, полагаю, вам некогда?
Дмитрий Александрович Гурьев помотал головой, откланялся и вышел в прихожую. Принял от лакея свою форменную треуголку, надевать не стал, а так и вышел к своему экипажу, помахивая треуголкой и повторяя как песню «меценат, меценат...».
— Мне ваши сказки уже надоели, мистер Егорофф! — пробурчал Александр Христофорыч Бенкендорф. — Второй час сидим, и кроме ваших имён, я ничего толкового не услышал.
— Нет, ваше превосходительство, вы услышали и про моё прежнее состояние прав, и про моё нынешнее состояние...
— Не нужно со мной спорить! Показав мне бумагу... вот она... что вы являетесь почётным гражданином города Невьйорка, будем считать, что вы показали мне свой паспорт. Не более того. Этот же... американский... или чей он господин, он мне ничего не показал. — Бенкендорф ткнул пальцем в хмурого О'Вейзи. — Может, он из Африки приехал... Если вы, господин Егоров, служили при нашей государыне Екатерине Алексеевне в тайной экспедиции, то обязаны знать роль бумаг, конкретных имён и явных фактов, каковые мне требуются для доказательства этого служения.
О'Вейзи сидел на стуле поодаль от стола. Со вздохом хотел сесть поудобнее. Привстал, снова сел. Стул под ним затрещал и рассыпался.
О'Вейзи собрал обломки и под изумлённым взором Бенкендорфа свалил обломки в угол кабинета, а себе взял новый стул из тех, что стояли рядком повдоль стены. Поставил стул рядом с Егоровым и осторожно сел. Стул выдержал огромного ирландца.