Не дожидаясь согласия Сирина, Егоров подозвал к себе пару обозных мужиков:
— Вот, ребята, вам два мои пистоля. Вот к ним заряды. Теперь возьмите топоры, ножи, чего малость перекусить. Выверните свои шубейки наизнанку, выверните шапки мехом наружу. И в таком виде крадитесь к самой горе. Ищите, сколько можете, щель там какую... Или дыру. Нам нужен ход под эту клятую гору. Каждый подозрительный камень отваливайте. Если придётся убивать кого, так вы по Божьей воле убьёте... так, Сирин?
— Так, так. Идите, паря, только тихо. Ночью нашего Параса, точно, затащили наверх по нижнему входу. Ищите тот вход.
— А мы сейчас от вашего разведочного действа этих демонов отвлечём! Сирин, пушки к делу готовы?
— Да ты что, Александр Дмитрии! Как же можно стрелять пушками в пещеру. Скиртхи нашим Парасом и прикроются!
— А я не велю стрелять прямо в пещеру! — жёстко ответил Егоров. — Отметьте мишень на ладонь ниже пещеры, и садите туда каменные ядра. Чугунных ядер мало, так что бейте камнями о камень!
* * *
Пушки били в гору на сажень ниже пещеры. Били вяло, так, для раздражения горных жителей. Каменные ядра при ударе разлетались на десятки осколков, осколки вжикали по уступам горы, наводя некое томление на уши. Да и порох взрывался в каморах[10] пушек с нужным грохотом.
Скиртхи при первом же выстреле утащили связанного Параса вглубь горы.
Два назначенных в разведку обозника, вывернув наизнанку свои шубы и шапки, стали похожи на недавних шерстистых демонов. Они скатились с кургана, и пропали в снежных увалах. С ними договорились так — найдут подземный ход, немедля пролают собакой. Собака не должна вызвать подозрительность скиртха, они ведали, что люди без собак не ходят.
Через пару часов вялого пушечного боя, скиртха что-то, наверное, сообразили про тайные замыслы людей. Параса утянули внутрь горы, а на его место медленно выкатили огромный валун. Валун загородил собой почти половину пещерного зева.
* * *
Солнце закатилось за дальний хребет. Валун, что перегораживал вход в пещеру, так и не двинулся больше. И тот, вроде жрец, давно уже не орал.
Отправленная навстречу разведчикам пара обозных мужиков приволокла на курган только Митю Резвого. Он-то и умел лаять собакой. Митя находился в беспамятстве, у него из плеча, пробитого прямо сквозь шубу, торчал оконечник стального копья.
— А второго, Курю Сабитова, мёртвого, мы там, в снегу пока прикопали. Тяжко было двоих волочь...
— Это ладно... Ерофей Сирин сыпанул снега на лицо Мити Резвого. Тот не шевельнулся. Егоров решительно отодвинул Сирина, присел над Митей и влил ему водки в запёкшийся от боли рот.