Да. Усилием воли я изгоняю его из своих мыслей хотя бы на сегодняшний вечер.
Кэти сначала смотрит на меня так, как будто вовсе не понимает, о чем я. А потом смеется мягко и мелодично.
– Я не эксперт по части вина, – говорит она и запирает за мной дверь. Теперь мы в ловушке.
В лучшей на свете ловушке.
– Я тоже, – признаюсь я.
Она перестает смеяться и смотрит на меня с откровенным упоением. По сравнению с прошлым разом у Кэти куда-то пропали ее обычная неуверенность и стеснительность. Сегодня она доверчивее и беззаботнее. Как будто темная тень больше не нависает над ней. Как будто она сбросила с себя все тревоги. И этого происшествия в кино просто не было.
– Ну, надеюсь, что вино подойдет к курице. Потому что на ужин – она. – И Кэти проходит на кухню.
– Уверен, что да. Я специально выбирал столовое вино. Мне хочется рассмотреть ее дом. Хоть на мгновенье представить жизнь Кэти среди всего этого. Но я слишком заворожен движением ее бедер и легким цветочным ароматом, исходящим от нее, который чувствуется, несмотря на то, что из кухни тянет пряным запахом вкусной еды.
Запах Кэти я мог бы вдыхать вечно.
– Я приготовила курицу в соусе Марсала, – объявляет она. Потом заходит за маленький кухонный островок и кладет на стол букет. – Еще салат и чесночный хлеб.
За всю свою жизнь я никогда не ел курицу в соусе Марсала. Я вырос на лапше быстрого приготовления и фастфуде. Отец был не из тех, кто считал, что нужно питаться здоровой пищей. И я абсолютно уверен, что мы никогда не ели ничего, что называлось и выглядело бы так шикарно.
– Звучит неплохо, – говорю я и становлюсь с другой стороны кухонного островка. Ей все же приятнее, когда нас что-нибудь разделяет. Я не против. Все, что угодно, лишь бы она уверенно себя чувствовала. Я на ее территории, так что не буду наседать. Сегодня она заказывает музыку. Я доверил ей право командовать, хотя Кэти, наверное, не понимает этого.
– И пахнет тоже неплохо, – продолжаю я.
– Надеюсь, на вкус тоже ничего. Я первый раз готовлю по этому рецепту. – Она краснеет и, опустив глаза, гладит кончиками пальцев бархатный бордовый лепесток. – Нужно найти для них вазу.
Поворачивается ко мне спиной, открывает шкафчик и отступает, стараясь заглянуть на самую верхнюю полку. Взглянув поверх ее головы, я замечаю на полке одинокую вазу, которую ей, по всей видимости, никак не достать.
– Давай я тебе помогу, – вскакиваю я с места. Но она возражает, говорит, что сможет сама, хотя мы оба знаем, что не получится. Тогда я становлюсь позади нее, так близко, что приходится к ней прижаться. Одной рукой снимаю вазу с полки и вручаю ей. По-прежнему стоя у нее за спиной, я держу перед ней согнутую руку. Когда она принимает у меня вазу, наши пальцы соприкасаются, и по ним проходит что-то вроде электрического разряда.