Теперь в редакции People снова изъявили желание встретиться со мной, особенно когда узнали об интервью. Опять хотят поместить меня на обложку, но я пока не дала согласия. И вряд ли дам. Издателям надо, чтобы я написала книгу о том, что пережила, но и это я тоже, скорее всего, не буду делать, а расскажу все один раз, с начала и до конца. Обычно интервью длится один час, но меня заверили, что, если будет нужно, дадут мне целых два часа эфирного времени.
Рейтинг упадет, но это не мое дело. Думаю, мне понадобится два часа. Я хочу о многом рассказать. Это мое время. Мой момент истины. А потом я больше ни с кем не буду говорить об Аароне Уильяме Монро.
Кэти
Тогда
Когда мы вышли из отеля, сквозь дымку туманных разводов наконец показалось солнце. Его яркие лучи ластились к рукам, припекали волосы и лицо по дороге к океану, и я пожалела, что надела красную толстовку с принтом «Спасатель», которую мама купила вчера в сувенирной лавке. Я так выпрашивала ее, с мольбой заглядывая маме в глаза и заламывая руки. Она нехотя согласилась, хоть и ворчала насчет цены.
При всей моей любви к этой сногсшибательной красной толстовке, она сидела довольно мешковато, а если бы я затянула ее поясом, выглядело бы глупо.
Но я не могла не надеть ее.
Небо было потрясающе синим, как бывает только на картинах. Дул прохладный ветерок, принося с собой свежесть тихоокеанских волн. От тумана и близости воды воздух наполнился влагой и приятно остужал лицо под палящим солнцем. Меня охватила чистая беззаботная радость, какой я раньше никогда не испытывала.
Это ощущение невинного счастья навсегда покинуло меня в тот день.
Когда мы дошли до набережной, толпа там была просто невообразимой, хотя аттракционы только-только включили. Я сразу оживилась и готова была на все, лишь бы папа и мама отпустили нас погулять одних.
– Бренна все время уходит сама с друзьями! – Я ныла, прося отпустить меня, ведь я большая и справлюсь, но все это звучало очень по-детски.
– Потому, что мне пятнадцать и я не хнычу, как ребенок! – снисходительно сказала Бренна, оглянувшись на свою подругу Эмили, и обе прыснули со смеху. Иногда я ненавидела Бренну. Эмили я тоже не очень любила. Они все время поучали меня, заставляя чувствовать себя дурой.
Моя лучшая подруга, Сара, тоже бросила на них свирепый взгляд. Не хватало еще, чтобы Бренна своими замечаниями расстроила все, чего мы так ждем: самим гулять по парку аттракционов, а не таскаться вслед за мамой и папой весь день. В следующем месяце нам с Сарой исполнялось тринадцать, с разницей в шесть дней. Мы обе мечтали попробовать на вкус свободу.