Привычно ступая босыми ступнями по раскаленному песку, Аднан приближался к лазарету. Издалека виднелась сгорбленная фигура Икрама, расхаживающего между ранеными и Казима, сидящего у деревянной балки и вырезающего что-то из дощечки. Альшиту не было видно рядом с ними и он, вначале решительно направился к знахарю, а потом услышал смех. Два голоса детский и женский. Один из них он узнал совершенно безошибочно, а второй скорей всего принадлежал нелюдимый маленькой сиротке Амине у которой из родни осталась лишь двоюродная тетка. Мать погибла около полугода назад, ее разорвали кайоты, когда она пошла к дальнему колодцу без провожатых. Отца убили люди Асада еще два года назад и малышка жила вместе со старшей сестрой Джумой…но и она умерла. По всем правилам малышку должна была взять к себе Гульшат и так оно и будет. Пошел на голоса и замер…они играли с Анмаром. Само по себе это зрелище совершенно обескураживало огромный, как тигр пес носился за палкой, которую Альшита бросала девочке, а та швыряла ее как можно дальше и Анмар, свесив язык на бок, как обычная домашняя псина несся за палкой, чтобы притащить ее Альшите и сидеть, преданно выжидая, кому та ее бросит Амине или ему. Когда пес гнался за Аминой та верещала и пряталась за девушку. Ничего подобного Аднан раньше здесь не видел или не хотел видеть и это не имело значения. Но сейчас эта картина его заворожила и перед глазами появилась совсем иная — мать самого Аднана, играющая с ним в мяч во дворе их дома. Он словно наяву увидел, как она смеется, как развеваются ее волосы и даже почувствовал, как пахнет ее кожа. Они пахли иначе…русские женщины. Не лучше и не хуже своих, но совершенно иначе. Это был какой-то нежный аромат ванили и молока. Последний раз он вдыхал его ребенком и совсем недавно почувствовал, что кожа Альшиты пахнет именно так.
Вздрогнул и снова перевел взгляд на нее — голова непокрыта и волосы сверкают на солнце, как снег на вершинах гор, переливаются и крутыми локонами хлещут ее по лицу и спине. Она бегает по песку, прихватив джалабею до самых колен и белые стройные икры манят сумасшедший взгляд бедуина. Ему до дрожи в пальцах хочется сжать ее лодыжки, разводя эти ноги в стороны и устраиваясь между ними, прежде чем наполнит ее собой. И ее смех…он не просто завораживает он заставляет оцепенеть он оказывается давно не слышал настоящего искреннего смеха и ни разу не слышал его от нее. Ее лицо совершенно преображалось, когда она смеялась и ему вдруг как-то совершенно одержимо захотелось оказаться посреди этого веселья. Первым его заметил Анмар. Он остановился на месте и повел ушами, а затем бросился к хозяину. Амина в ту же секунду перестала смеяться и побежала к Альшите, прячась у нее за спиной. Сама же своенравная девчонка застыла на месте. Улыбка пропала с ее лица и она настороженно смотрела на ибн Кадира. Настороженно, но без страха…и, черт бы ее побрал, без покорности.