— Что тебе нравится?
Боже, я сама загоняю себя в угол, в тупик какой-то, говорю то, что может дать ложную надежду. Но уже поздно жалеть…уже придется честно.
— Твое лицо…глаза. У тебя красивые глаза. Никогда не видела таких глаз.
— Сказала девочка с космическим взглядом.
Ему нравилось то, что я говорю, пальцы начали перебирать мои волосы, а взгляд горел совсем иным блеском, влажным, с поволокой. Тяжелые широкие веки чуть опустились. Этот разрез глаз и этот цвет. Сумасшествие какое-то, но я не могла оторваться.
— Если бы я не узнал тебя за эти несколько дней я бы решил, что ты мне льстишь ради какой-то выгоды. Но, тщеславие все же один из самых любимых грехов, Сатаны, да?
— Наверное…тебе лучше знать.
— Конечно, ведь мне нравится, как начали блестеть твои глаза. Считаешь меня дьяволом?
— Я в этом уверена.
Ответила шепотом и перевела взгляд на его рот и снова посмотрела в глаза. Я не знала, что именно чувствую, мне было незнакомо это покалывание в губах и томление, словно сейчас произойдет что-то сумасшедшее. Аднан опустил взгляд ниже на мою шею и на бурно вздымающуюся грудь и снова поднял длинные ресницы, чтобы встретится со мной взглядом.
— Почему ты тяжело дышишь? Тебе страшно?
— Нет.
— Тогда почему?
Потому что я вдруг до боли захотела почувствовать его губы на своих губах и перед глазами возникала та картинка из шатра. Где он стоял в полный рост совершенно голый.
— Не знаю.
Это был честный ответ. Я не знала. Меня пугало все что я чувствовала рядом с ним, но это был другой страх, не тот, не первобытно невыносимый, а иной. Страх, что я хочу его прикосновений.
— Знаешь, Альшита. Ты знаешь. Ты боишься, что тебе понравится быть моей вещью.
С этими словами он резко прижал меня к себе, всматриваясь мне в глаза и поглаживая меня сбоку, поднимаясь вверх к груди.
— Боишься не боли, нет, ты боишься, что ласки зверя заставят тебя захотеть еще…
Накрыл мою грудь ладонью, и я дернулась, но он удержал, продолжая завораживать взглядом и своим вкрадчивым голосом.
— Женское тело умеет предавать, умеет реагировать на ласку как сейчас твоя грудь, — провел по соску и я с презрением к себе ощутила как он удлиняется и твердеет, — чувствуешь, как по телу рассыпается паутина удовольствия? Как ты начинаешь испытывать унизительное желание вместо ненависти. А если я сожму вот так ты ощутишь покалывание между ног.
Пальцы сдавили сосок, и я прикусила губу от пронизавшего меня наслаждения и в то же время болезненного возбуждения. Да, черт его побери, у меня покалывало внизу…не просто покалывало, а ныло и билось.