— Я не хочу все это испытывать, — прозвучало жалобно и как-то очень жалко.
— Почему? Тебя пугает возбуждение? Это нормальная реакция на мужчину. Когда я буду ласкать и брать тебя эти ощущения усилятся в десятки раз, и ты будешь умолять меня не останавливаться.
— Нет…не буду. Все не так, как ты говоришь.
Порочная улыбка на губах и тяжелейший голодный блеск в глазах.
— Будешь. Когда я покажу тебе что такое наслаждение и что значит достичь его самого пика — будешь.
И я готова была ему поверить…потому что мой разум и мое тело жили в разных измерениях, потому что его пальцы сжимали мою грудь и терли напряженный до боли сосок. Внизу живота заполыхал огонь и хотелось метаться чтобы унять все это, чтобы избавиться от адского напряжения. И когда его рука властно скользнула по моей ноге, задирая джалабею вверх, удерживая мое лицо повернутым к себе и жадно впиваясь взглядом в мой взгляд.
— Не надо, пожалуйста, — взмолилась, когда его пальцы накрыли мою плоть и сжали, обездвиживая меня.
— Не вырывайся и я не причиню тебе боль. Обещаю.
Я замерла, застыла дрожа всем телом и понимая, что остановить я его тоже не могу, что он все равно сделает то, что хочет… я не хотела боли. Я ее не хотела так же сильно, как и его руки на своем теле. Мне не хотелось дрожать, мне не хотелось ощущать его пальцы там, но я их ощущала, ощущала, как раздвинул складки и осторожно потер именно там, где сосредоточилась пульсация и странная боль. Вздрогнула и невольно застонала, взгляд поплыл, а дыхание стало прерывистым и горячим.
— Такая податливая и чувствительная, вот так ведь хорошо, да, Альшита? Вот здесь…когда я ласкаю тебя?
Я закатила глаза отдаваясь волнам, прокатывающимся по телу от того места где его палец, обводил кругами пульсирующий бугорок, то надавливая сильнее, то очень нежно потирая, едва касаясь и чувствительность увеличилась в десятки раз. И эти глаза как у змея искусителя, сжирающие каждую мою эмоцию. Такая жалкая, такая предсказуемо жалкая.
— Хочешь, чтобы я остановился? — скользнул пальцами ниже, поглаживая у самого входа, дразня и возвращаясь обратно, вынуждая меня в каком-то животном порыве тереться о его пальцы.
— Дааа
— Да, остановиться?
Я его уже не слышала, меня трясло как в лихорадке и там, где его пальцы растирали меня, сжимали, дразнили закручивалась тонкая и острая спираль, она впивалась в мою раскаленную плоть, заставляя закатывать глаза и запрокидывать голову. Ничего подобного я никогда не испытывала, никто и никогда вот так не ласкал меня. Взвилась, когда его палец проскользнул внутрь моего тела и он зашипел мне в лицо, снова выскальзывая наружу.