«Настенька, моя хорошая, ты чего испугалась? Мама рядом. Просыпайся, милая, открой глазки. Сон это. Слышишь? Просто сон дурной посмотри в окошко и скажи, как я тебя учила — куда ночь туда и сон».
Только я уже не проснусь, потому что теперь это моя реальность — вот этот хаос в пустыне и обратной дороги уже не будет. Никакой это не фильм и не сон. В окно вдруг залетел горящий факел и ковер вспыхнул ярким пламенем, огонь с бешеной скоростью перекинулся на стены. Я громко закричала и бросилась к двери, распахнула настежь и замерла на пороге — снаружи царил не просто ад там словно начался конец света и на песке валялись мертвые тела, истекающие кровью друг на друге, с жуткими гримасами на перекошенных лицах. От ужаса меня затошнило, ком подкатил к горлу, застрял где-то поперек, мешая дышать, мешая сказать хотя бы слово. Никогда в своей жизни я не видела, чего-то более ужасного, чем эта свалка мертвецов и громкие вопли и стоны, разносящиеся рядом, крики женщин, сводили с ума, хотелось зажмуриться и зажать уши руками. Я боялась представить, что с ними делают люди Асада…а потом вдруг поняла — они над мертвецами кричат. Сидят на песке и раскачиваются из стороны в сторону, а бойня рядом продолжается.
И мне вдруг стало страшно, что ЕГО убить могли. Я вскинула голову и принялась искать Аднана взглядом. Лихорадочно, в паническом отчаянии, разглядывая дерущихся людей, катающихся кубарем по песку и сцепившихся всадников, вонзающих в друг друга ножи. Ни одного выстрела — люди Асада просто жестоко вырезали всю деревню. Наверное, ибн Кадир уехал ночью к тем камням и тогда эти твари напали.
Я так и не нашла Аднана, не увидела его среди дерущихся, тяжело дыша начала рассматривать мертвецов и раненых на песке, борясь с подкатывающими волнами и с сжимающимся в камень желудком. С каждой секундой становилось все страшнее от того, что он мог оказаться среди этих тел. И это не просто ужас, не просто страх остаться без его защиты, а совершенно не понятное мне чувство безумного, надрывного отчаяния, что никогда больше не увижу этот дикий взгляд и не услышу хрипловатого низкого голоса так похожего на тихое рычание хищного зверя. Я сама не поняла, как громко закричала его имя, перекрикивая мужские голоса и ржание лошадей. Один из бедуинов вскинул голову и посмотрел прямо мне в глаза, а потом взмахнул кривым ножом, перерезая горло противнику, которого придавил к песку, и вытирая нож о грудь мертвеца, встал с колен. Он двинулся в мою сторону, а я с тихим криком бросилась бежать куда глаза глядят, виляя между домами, которые еще не успело охватить пламя.