- Ну что же ты? - сказал я с неудовольствием Диме.- Сдери, сдери с этого грязнули его рвань, пусть моется!
- Кажется, нельзя, шеф,- ответил Дима.
- Нельзя? Почему нельзя? Надо же вымыть этого дурака!
- В том-то и дело,- странно улыбаясь, сказал Дима,- что нельзя, потому что это, кажется, не дурак!
- Не дурак? Умный, что ли?
- Нет, не дурак, а дура!
- Что?
- То. Девчонка!
- Не может быть! Костя, это правда?
- Ага,- угрюмо ответил, вернее ответила, «Костя», и слезы брызнули у нее из глаз.
- Интересно,- Сказал я.- А ну рассказывай все!
- Я всю правду расскажу, только не выгоняйте меня из экспедиции!
- Ну?
- Когда папа умер, я попала к тете Жене.
- А мать?
- Мама раньше умерла.
- Ну и что?
- Тетка… очень плохая…
- А долго ты у нее была?
- Почти год.
- Потом?
- Ну, в общем тетка была такая…
- Какая такая?
- Ну, такая в общем… она меня продала.
- Продала? Да неужели нашелся такой дурак, что тебя купил? - спросил Димка.
- Сам ты дурак.
- Да замолчи, Дмитрий! - закричал я.- Вот трепло, ни минуты не можешь помолчать! Кто тебя купил?
- Один теткин знакомый, землемер, Иван Филиппович.
- Землемер? Интересный землемер.
- Ну да, он вообще был какой-то странный, то приезжал, то уезжал. Мальчишки говорили, что он контрабандой занимается. За границу ходит.
- А почему ты думаешь, что он тебя купил?
- Я подслушала, как он тетке говорил, что вот сколько я вам денег за эту девчонку передавал, а вы все ломаетесь.
- Ну и что?
- Тогда тетка сказала, чтобы я шла к нему жить и что у него мне будет хорошо.
- А зачем же он тебя купил?
- В жены купил,- сказала она тихо.
- Что? В жены? Не может быть!
- Правда.
- Ну, а дальше?
- Дальше? Он привез меня к себе, я ничего не знала… А потом стал ко мне приставать…
- И что?
- Я кричала.
- А потом?
- Потом полоснула его бритвой. Он упал и захрипел.
- А ты что?
- Я выскочила из дому и бежать. Потом обрезала волосы и поехала к другой тете в Москву, но не нашла ее.
- Потом?
- Потом думала в милицию пойти и все рассказать, да побоялась, не поверят, что Иван Филиппович такой был. И решила, лучше буду беспризорничать.
- И долго ты беспризорничала?
- Не очень, месяца два.
- Как же тебя зовут?
- Ксения.
Я был совершенно ошарашен, Ксения ревела. Потом мы послали девочку мыться, дав ей, кроме трусов, еще брюки и рубашку, а сами сидели и долго разговаривали.
Выходило, что она не так уж и виновата, что ей надо помочь, а вмешивать милицию в это дело пока не стоило, тем более что она ни фамилии землемера, ни места, где все это происходило, не хотела назвать. Но было ясно, что случилось это где-то в Средней Азии, где-то недалеко. Мы решили все выяснить осенью, разыскать ее тетку и поговорить с ней «серьезно».