Сейчас хорошо бы сдохнуть, быстро и без боли! Это было бы лучшим решением проблемы. Но это слишком легко для такой сволочи, как я.
С трудом переворачиваюсь на спину. Струи воды текут по маске. Вспоминаю товарищей. И Сапера – мою последнюю жертву. Мы все были обречены. Меченые смертью. Судьба поиздевалась надо мной сполна, сохранив жизнь только мне, чтобы потом замучить за грехи.
Картины жизни ползут перед глазами. Вспоминаю беззаботное детство, школу, техникум, армию. Счастливый день свадьбы и тот незабываемый вечер под окнами старого роддома, когда мне сообщили, что у меня родился сын. Помню, как, глядя на плачущий в руках кулек, мне с новой силой хотелось жить, смотреть на неуверенные первые шаги маленького человека к новой жизни. Верить, что у него получится то, чего не сумел сделать я. А потом гибель семьи, двухмесячный запой, когда я пытался утопить неизмеримое горе в вине; дни, наполненные страданием и безразличием ко всему. Поиски новой работы, крыльцо военкомата, мое нелепое решение идти на службу по контракту, потому что больше меня никуда не брали. Шаг, круто изменивший судьбу, подаривший мне спасение.
Кто я? Всего лишь палач. Убийца, забравший жизни у любимой и сына, отнимавший их у обреченных на мучительную смерть товарищей. Разве такой жизни я хотел?
А еще я понял, что я трус. Боюсь смерти, слишком любою жизнь, чтобы пустить пулю в лоб и облегчить страдания. Для того чтобы смыть грязь с души, нужно умирать в муках.
С трудом разлепляю веки. Где-то далеко за лесом в разрывах туч показалась луна. Мигнула и погасла. Затем снова вспыхнула.
Разве луна так может? Да и откуда ей взяться сейчас, в такую непогоду?
Господи, прожектор, вот что это! Сигнальный фонарь на вышке. То вспыхивает, то вновь гаснет. Скорее всего – подает сигналы возвращающейся группе. Спасительный свет.
И я заплакал. Не знаю, откуда взялись силы, но я снова пополз, превозмогая мучительную боль. На свет! И уже не важно, пускай к таким же палачам, одним нажатием кнопки отправившим на тот свет тысячи людей.
Лишь бы к людям.
Вперед, вперед. Сквозь залитое стекло маски вижу, как где-то в лесу шарят в темноте лучи фонарей. Разбегаются в разные стороны, скрещиваются. Они идут сюда, идут ко мне. Ко мне!
* * *
Он почувствовал, как сильные руки подняли его. Артур с трудом различал голоса: волнительные, радостные. Спасительный свет проникал даже через опущенные веки. Вот он, такой близкий, теплый, дарующий надежду.
Противный лязг железа. Спуск вниз. Кажется, его тащили на каких-то самодельных носилках. Артур чувствовал боль, но она теперь казалась ему далекой, маловажной. Он попытался разлепить веки.