– А ты как думаешь, Михалыч, откуда твари взялись? – неожиданно спросил Лыков, когда они остались одни.
Тот лишь пожал плечами и сплюнул.
– А у меня есть идея. Тут было животноводческое хозяйство. Крупное. Когда на работу ехал на автобусе, ты запах не чуял? Свиньи там были, куры, даже индюки. Потом случилось «это». Люди погибли. Или сначала разбежались, а потом померли. Животные остались взаперти в загородках. А потом «это» попало им в воду и в корма.
– И они все выломились на волю и стали тварями? – вид у Сидельца был невозмутимый.
– Не все, конечно, – ответил охранник. – Ты про крысиного волка слышал? Это когда десять крыс в бочку сажали без жратвы и через несколько дней оставалась…
– Одна, – перебил его Михалыч. – Можешь не продолжать. Ты «зону» не топтал. В пресс-хату тебя не сажали. А «зона»… она школа жизни. Там вещи, которые в умных книжках написаны… на своей шкуре узнаешь. Кто человек, а кто фуфло.
Вдруг до них долетел крик боли и ужаса. Не сговариваясь, они схватили – охранник ружье, а Михалыч – недавно подобранный здесь же топор – и бросились по сбойке туда, откуда были слышны вопли, становящиеся все слабее и слабее.
Они опоздали. Метрах в двадцати от площадки в нише рядом с валяющимся на почве фонариком бывший горный мастер лежал в луже собственной крови.
– Наглушняк завалили, – просипел Михалыч.
Три существа размером с собаку, похожие на маленьких динозавров, деловито терзали труп, не обращая внимания на людей. Были они двуногие, с длинными голыми шеями и голенастыми ногами (каждая лапа имела три пальца, оканчивающиеся острыми когтями). Глаза их в темноте слегка фосфоресцировали. По-змеиному гибкие тела покрыты слипшимися перьями, а на головах имелся острый гребень и еще более острый клюв.
Горло у мертвеца было разорвано. Твари уже добрались до внутренностей, вырывали и глотали горячие куски. Громко хлопали короткие крылья. Они шипели, отталкивая друг друга.
С перекошенным лицом охранник схватился за ружье.
– Не надо, – остановил его шепот Михалыча. – Тут метан. Может рвануть. Ему уже не поможешь. Я их сам уделаю.
Он подошел вплотную и резким ударом топора сшиб голову одному зверю – самому мелкому. Или не зверю, а птице. Ударил фонтан крови, но Михалыч, не обратив на нее внимания, раскроил голову второму ударом сверху, почти разрубив череп пополам.
Третий, оставшись один, не попытался отступить, а пошел дуром на человека. И получил встречный удар, который сокрушил птице ребра и отбросил ее прочь. Дергающееся в конвульсиях, но еще живое создание добил Лыков прикладом.