Я спросил, ходит ли она в кафе у театра, она сказала, что нет.
— А ты ходишь?
— Ну да!
— Тогда с чего ты взял, что я должна ходить?
— Просто так…
Конечно, спросил я не просто так, потому что в это кафе ходили артисты и студенты ВИТИСа, а она училась в этом институте. Но именно поэтому я не мог ей сказать, что хожу туда, — кто знает, что она могла бы подумать. И вообще глупо было спрашивать, но она ничего не заметила и в свою очередь начала меня расспрашивать, и я отвечал:
— Угу… Да, осенью демобилизовался… Мама в порядке… От Димы есть письмо, посылает тебе привет… Нет, нигде не учусь.. Еще не знаю… Какой, правый? Наверное, от пьянки…
Последнее было сказано о моем правом глазе, очень покраснел, сказала Таня. Кто знает, почему, но мне доставляло удовольствие врать ей, — и про приветы от Димы, и про глаз, — и я чувствовал, что способен так ей врать до бесконечности. Впервые я узнал, какой я страшный врун. Коньяк ударил мне в голову, а она ничего не подозревала и смотрела на меня совсем серьезно. Потом сказала:
— Ты знаешь, я покончила с театроведением, перешла на актерское отделение. Сыграла в одной пьесе, и мне посоветовали перейти. И все три года зачитываются.
— Браво! Кто это тебе посоветовал, ассистент?
— Какой ассистент?
Должно быть, я здорово напился, раз брякнул насчет ассистента… Нет, опять вру. Я не был пьян, только в голове у меня было тепло и я был в таком состоянии, когда могу говорить все, что думаю. Но вовремя остановился. А с ее стороны было глупо спрашивать, какой ассистент, это она, должно быть, от неожиданности, потому что она не знала, что я знаю. В сущности, это не имело значения, я его не знал и он меня не интересовал, но ее лицемерие разозлило меня:
— Как какой… Ты же замуж выходишь за ассистента!
— Кто тебе наговорил такие глупости? — она смерила меня с головы до пят ледяным взглядом. — Выйду я замуж или нет — это мое личное дело.
— Извини, — сказал я спокойно, — я не предполагал, что тебе это неприятно.
Я улыбался и был страшно спокоен. Словно речь шла не о Тане, а о какой-то случайной знакомой. Просто невероятно спокоен. И сразу начал говорить о вчерашней пьянке — как я был в гостях у одной своей приятельницы, и как нас там собралось полно ребят и девчонок, и у моей приятельницы есть такие пластинки — весь Хампердинк и все итальянцы, и было так весело, что мы весь дом перевернули вверх дном, и сидели до утра, и потом пели на улице, так один милиционер чуть нас не арестовал. Я врал за трех цыган, а она вздернула носик, подрагивала темными бровями и вообще стала похожа на ту Таню, которую я знал в школьные годы. Но потом достала из сумки пачку «Стюардессы» и закурила, а я настолько обалдел, что забыл дать ей спичку. Не мог представить себе, что та Таня курит. Но эта здесь курила, и так, конечно, было лучше. Я, конечно, курил одну сигарету за другой и во рту у меня стало страшно горько.