— Надо бы скинуться на усиленное питание ему, — говорит Шеф и почесывает круглую стриженную голову. — Без него мы как без рук.
Сказал он это во время передышки между двумя поездами. Сейчас в экспедиции душновато, мы не привыкли здесь отдыхать. Кореш курит, прислонясь к стене, и пускает дым к лампочке. Шатуна нет, наверное, вышел на перрон пить воду, — по ночам он все время пьет, куда только вся эта вода влезает. Студент сидит на полу на упаковочной бумаге, худой, скрестил ноги, как йог, и жует бутерброд — два ломтя хлеба и посередине ломоть колбасы, толще, чем хлеб. Он всегда приносит по три-четыре, бутерброда и в перерывах «подзаправляется». Глаза у него блестят, язык работает без устали.
— Основываем фонд бати Апостола, — объявляет он и ухмыляется. — В целях закупки масла, брынзы, овощей и лимонадной бутылки с водкой. Бутылку доставит Шеф, поскольку в этом случае можно не бояться, что он ее выпьет.
— Никаких бутылок, — говорит Шеф. — С бутылками, похоже, кончено. Врач запретил.
— Тогда лимонадную бутылку с лимонадом.
— Нечего смеяться. — Кореш отделяется от стены и растирает ногой окурок. — Насчет бати Апостола это мы виноваты. Всю весну филонили — то зарплата, то именины, — а он за нас воз тянул.
— Это так, — говорит Шеф, — когда одни филонят, другим из-за них приходится воз тянуть.
— Шеф, а тебе даже полезно, — смеется Студент. — Как насчет килограммов? На сколько похудел за этот месяц?
— А ты не остроумничай, — говорит Шеф. — И тебя частенько было не видать.
— Я с разрешения начальства, по закону. Летняя сессия начинается.
— Закон — законом, — бормочет Шеф, отправляясь к своей комнатке на верхнем этаже, — а я за работу отвечаю. Меня никто не спрашивает, есть в бригаде студенты или нет.
Сегодня он что-то не в настроении — детишки заболели, или с женой поссорился. К тому же в прошлом году он не был в отпуске, и сейчас с нетерпением ждал, когда работы станет поменьше и можно будет поехать отдохнуть.
Студент приканчивает бутерброд, встает и оглядывается в поисках новой жертвы.
— Девушки! — кричит он женщинам, иные из которых годятся ему в матери. — Хотите лимонаду, чтобы прохладиться?
— Хотим… Еще спрашивает!
— Пешо сейчас принесет. Он угощает.
— Почему я?
— Как почему? Через месяц с чем-то Петров день.
Делать нечего. Мы ставим лимонад по очереди, и кажется, на самом деле теперь моя очередь. Отправляюсь в буфет и приволакиваю ящик. За это время явились и Шатун, и помшефа Ненов, но Шатун не может пить: только что чуть ли не всю воду выпил из крана на перроне. Женщины расхватывают бутылки и пытаются подергать меня за уши — по случаю будущих именин. Для нас с Корешем, Студентом и Неновым остаются две бутылки. Кореш выпивает свою долю, Ненов отказывается, потому что пить из бутылки негигиенично, особенно один после другого. Шатун смотрит на него и смеется. Когда Ненов удаляется, он вытирает рукавом остренький нос и говорит: