Как я уже говорил, функциональное значение сна, если рассматривать его с психиатрической точки зрения, сводится к полному отключению защитных операций. В результате многие неудовлетворенные потребности дня, а также неудовлетворенные компоненты потребностей, реализованных в течение этого дня - удовлетворению которых в состоянии бодрствования препятствует вмешательство тревоги или защитных операций - по возможности удовлетворяются через скрытые операции, символические механизмы, реализующиеся во сне. Это сложно продемонстрировать непосредственно, но, принимая во внимание состояние людей, страдающих бессонницей, можно прийти к вполне обоснованному выводу: в такой ситуации у человека резко регрессирует способность справляться с нежелательными, осуждаемыми стремлениями, что приводит к серьезному ухудшению его психического здоровья.
Хотя я говорил о том, что защитные операции в состоянии сна снижают свою активность, и что характерной особенностью ситуации сна является возможность снизить интенсивность функционирования системы самости, я не утверждал, что на этот период времени система самости целиком отходит на задний план и перестает влиять на что бы то ни было. Признаки ее функциональной активности, осуществляемой в этом состоянии, вероятно, наиболее отчетливо проявляются в сравнительно частых приступах шизофрении, возникающих в состоянии сна. Целый ряд людей, пребывающих в дневное время в крайне нервном и дискомфортном состоянии, ночью переживают ужасные кошмары, от которых они не могут очнуться, даже когда в действительности уже «проснулись»; проходит немного времени - и такие люди становятся шизофрениками, оставаясь в таком состоянии на протяжении всего периода бодрствования. Итак, именно то, что пробуждает человека от скрытых процессов, протекающих во сне, должно быть, и является проявлением системы самости. Иными словами, несмотря на периодическое погружение в сон, мы поддерживаем наши диссоциации посредством неусыпной бдительности, постоянной готовности диссоциативного аппарата системы самости. В качестве вывода можно утверждать: чем больше личность охвачена диссоциацией, тем менее спокойным и более тревожным будет сон человека. Таким образом, глубина сна в некотором смысле непосредственно напрямую детерминирована способностью системы самости отключаться раз в сутки на некоторый период времени; а когда мощные мотивационные системы подвергаются диссоциации, приостановка функционирования системы самости, способная обеспечить человеку глубокий и спокойный сон, оказывается невозможной.