– Здесь раньше жила собака, – то ли спросил, то ли просто сказал Гриша.
– Тут везде живут собаки, – пожал плечами Пауль, – у многих…
– Большая, белая. С треугольными ушами.
– Откуда ты знаешь? – Ну да, собаки все с треугольными ушами или почти все. Но большая белая?.. Откуда?!
– Не знаю, – серьёзно сказал Гриша, – этому двору подошла бы такая собака.
– Это была собака доктора, – сказал Пауль. – Большой умный пёс, его звали Эмиль.
И неожиданно для самого себя рассказал, как в детстве боялся собак. И доктора тоже боялся. И однажды доктор был занят, пришлось ждать, от страха сводило зубы и скрипело в животе. И тогда лохматый Эмиль подошёл и лёг Паулю на ногу. Пауль замер. А потом тихонько погладил Эмиля. И потом приходить к доктору было уже не страшно. Хотя, казалось бы, ничего такого не произошло.
Кнехт вдруг страшно смутился. Он никогда не рассказывал никому о своём детстве, чего вдруг?.. А Гриша сказал:
– Надо же. Вы здесь жили… И сейчас. Живёте. Прямо здесь. В таком… старом городе.
– В этом есть свои неудобства, – пробурчал Кнехт.
– Ходите по брусчатке, – продолжал Гриша.
– Ты находишь это прекрасным? – Кнехт посмотрел на подмётки своих ботинок. Да, обувь тут стирается быстрее обычного. Если ехать, надо покупать новые. Если ехать… Стоп, откуда взялось это «если»? Он ведь уже решил!
– Да, – вдруг твёрдо сказал Гриша, – я нахожу это прекрасным. В нашем городе совсем нет таких улиц, один асфальт. И дома все одинаковые. Есть, конечно, центр города, там по-другому. Но это далеко. А там, где мы живём, там… Там совсем не так.
…Неужели этот мальчик живёт в типовом районе? Такой глазастый, как же он научился видеть?..
– Но у нас тоже бывает очень красиво, – добавил Гриша. – Всё зависит от того, как падает свет.
* * *
Они ходили и ходили по улицам, маршрут выбирал Гриша, а Кнехт просто шёл рядом и смотрел. Гриша ходил быстро, длинным ногам Кнехта удобно в таком темпе. А внезапные остановки на фотографирование не раздражали. Кнехт замирал и вдруг смотрел на город Гришиными глазами: красивый, чёрт его возьми, попробуй уехать из такого.
Двери – все разные; окна, шпили, и башенки, и булыжная мостовая. И свет, свет! Какой разный. Хорошо, что сегодня такое солнце.
– Надо успеть, – говорил Гриша, – уже и так поздно… Скоро будут прямые лучи, это совершенно неинтересно.
Человек-спичка, такой тонкий, – и такой громоздкий у него фотоаппарат. Кнехт предложил понести камеру, Гриша даже не ответил.
И совершенно неожиданно их снова вынесло на Ратушную площадь.
* * *
Кнехт пытался посмотреть на это место заново, будто он здесь впервые, но не получалось. Это как смотреть в зеркало и представлять, будто это лицо другого человека. Красиво? Ну, наверное… Слишком предсказуемо; и слишком уж много народу. Хотя часы… Башня с часами – это, наверное, интересно… Но ведь в любом городе есть такая башня, разве нет?