— Но… я не… — попыталась робко возразить Алаира, и мне на мгновение даже стало ее жалко.
Всего на мгновение. Вместо того, чтобы мелко пакостничать первой, могла просто заниматься своим делом и доказать Жижтову, что достойна остаться помощницей на его кухне ничуть не меньше меня. Я, может, и по направлению свыше сюда попала, однако мои умения со мной, и готовлю хорошо, так что, тоже по праву занимаю свое место.
— На, сама пробуй, — перебил Жижтов и сунул под нос свою дегустационную ложку.
Алаира осторожно коснулась языком, зажмурилась и отпрянула, метнув в меня злобный взгляд. Ну конечно, догадалась, но ничегошеньки не докажет.
— Убедилась? Живо переделывай, кисель ты недоваренный, — махнул пан Жижтов и вернулся к своему месту, не обращая больше никакого внимания на шмыгавшую носом Алаиру.
Я вернулась к делу — завтрак у ее величества еще не закончился, и как уже успела понять, длился он достаточно долго. Леди кушали неторопливо, успевая за трапезой обсудить все дворцовые сплетни. Я вдруг вспомнила тот запах в столовой, и тут же следующая мысль пришла о капусте и яблоке. Отчего-то не покидала уверенность, что необычный новый салат придется ее величеству по вкусу.
— Неси миску с капустой, — распорядилась Маруне, решительно выкинув неудачливую конкурентку из головы.
Буду удивлять королеву дальше. А там, глядишь, после обеда образуется немного свободного времени, и сбегаю к Анжею в Академию. Неспроста эти приступы, ох, неспроста, хвостом чую…
Алаира выскочила из кухни, не обращая внимания на окрик, и прошмыгнула к скамейке неподалеку, в небольшой приемной. Сюда слуги бегали передохнуть и посидеть у открытого окна, выходившего в сад, подышать свежим воздухом. Девушке было ужасно обидно получить незаслуженный нагоняй, грудь жгла злость на наглую и вредную хвостатую выскочку. Это ведь она, точно она подсыпала перец. Подумаешь, благословение богини на ней, выскочка и есть выскочка. Ну почему кому-то все дается на серебряном подносе, а бедной Алаире приходится зубами выгрызать милости у судьбы.
Девушка вдохновенно жалела себя, всхлипывая и вытирая краем передника слезы, ничего не видя и не слыша вокруг, пока вдруг рядом не раздался сочувствующий голос:
— Что-то случилось? Почему ты плачешь?
Алаира вскинула голову, шмыгнув носом, и узрела перед собой знатную даму в богатом платье, чье лицо было прикрыто кружевной маской, обсыпанной серебристой пыльцой. Но улыбка у дамы оказалась дружелюбной и приятной.
— Она мне соус испортила, а отругали меня, — пробормотала Алаира, прикусив губу.