Изгибаясь, чтоб не наваливаться на дверцу, Фотий выключил зажигание, с досадой хлопнул по колену. Оценивающие посмотрел на серую жижу у ног. Еле заметно «Нива» продолжала заваливаться, видимо, колесо попало в старую глубокую колею и теперь увязало, да еще он добавляет тяжести. Приоткрыв дверцу, выбрался, угодив по колено в быстрые струи, захлопнул, и, чавкая ногами, медленно прошел вперед, нагибая голову и прикрывая ее руками. Сверху летел град. Нет, не летел — выстреливался колючими виноградинами, стуча по тыльным сторонам ладоней и голым локтям. Стоя перед покосившейся машиной, Фотий попытался разглядеть хоть что-нибудь внизу и справа. Но в паре метров от лица все исчезало в пенистых серо-белых потоках. Ветер бросался, отрывая кусищи водяной массы и отшвыривая их вправо. Но пустоты на вырванных местах мгновенно затягивались новыми клубами тугой воды. Вода заливала глаза, затекала в рот с такой силой, что ее приходилось глотать, будто пить из наклоненного ведра. Фотий с трудом обошел машину, рванув поднятую дверцу со стороны пассажирского сиденья, влез, истекая небесной холодной водой, плюхнулся в лужу на сиденье и захлопнул дверь. Вернее, она закрылась сама, падая в проем. Перекашивая спину, постарался сесть плотнее, в надежде весом тела немного выровнять крен. Мрачно подумал о том, что его ерзанье вмажет машину еще глубже и, когда ливень кончится, придется пешком идти обратно в поселок за трактором. Иногда ветер стихал, и тогда ревела вода, обрушиваясь на металлическую крышу и барабаня в стекла. Градины отпрыгивали от дворников, и исчезали в сером. Потом их не стало. Ну, хоть что-то, подумал Фотий, град перестал, может и дождь поутихнет. Но рывки и метания воздуха вперемешку с водой длились и длились.
Это выводило из себя. Так не бывает, чтоб ливень такой силы продолжался так долго. Фотий посмотрел на часы. С момента, как он заглушил мотор, прошло с полчаса. А показалось — полдня торчит тут.
Надо дать себе контрольное время, допустим еще полчаса. Или минут сорок. А после идти пешком. Мало ли, что там, в Ястребинке, Ника одна, вдруг порвало провод, нет света, или залило подвал. Или что-то унесло вниз, в море. А потом — дождь или не дождь, придется вернуться в поселок, не бросать же машину тут на сутки.
Когда мокрый Фотий, с трудом вытаскивая из бешеной глины босые ноги, подошел к корпусу, его встретили настежь распахнутые ворота.
Ведя рукой по железу, он вошел и пошлепал к домику, озираясь. Мачта, обернутая парусом, косо торчала на крыше. Через косые струи ливня тускло светили несколько окон большого дома. Хорошо, подумал, вытирая лицо, электричество есть, пока. И поднявшись по трем ступенькам, уперся в запертую дверь. Подергал, заглядывая сбоку в слепое окно. Перегнувшись, без надежды постучал в стеклянный квадрат. И снова спустившись, направился к большому дому. Чтобы открылась дверь номера, ему пришлось не только стучать, но и крикнуть. Испуганная женщина возникла в узком проеме, замахала рукой, и он втиснулся, топчась по насквозь мокрому коврику. На кровати сидели близнецы — двое темноволосых мальчишек, прижавшись друг к другу, с восторженным испугом вздрагивали, когда гром с треском прокатывался снаружи. Женщина, суетясь, смахнула с кожаного стула полотенца и рубашки.