Отнимая бинокль, Ника вытерла мокрые глаза, как ребенок, пальцами.
— Господи! Как хорошо. Паша! Ты чего сидишь? Иди, давай, ну? Пашка встал одновременно с Никой, а та танцевала от нетерпения, толкая его в плечо, и дрожа губами, расплывалась в улыбке. Фотий, покусывая травинку, смотрел на них снизу. И Ника замерла, вопросительно глядя, как Пашка, сутуля широкие плечи, неохотно делает шаг, кажется, только чтоб отодвинуться от ее требовательной руки.
— Ну? Что же ты? Медленно пошел, загребая рыхлый песок босыми ногами. С коричневой спины отклеивались крупные белые и желтые песчинки. Поднимая руку, и с локтя тоже ссыпался редкий песок, Пашка нещадно продрал пятерней лохматые, напрочь выгоревшие патлы. И резко повернувшись, сел снова, подтянул ноги, так же, как там на плите Марьяна, уткнул в колени подбородок, обхватывая их руками.
— Не могу, — голос прозвучал глухо и сердито, — не пойду я.
— Фотий, — Ника с мольбой посмотрела на мужа, — она же знает, видит, что мы тут. Сидим! Ну, чего он? Пусть идет, нельзя так! Нельзя бросать ее!
— Не пойду! — крикнул Пашка, вскочил и пошел к лестнице, отворачиваясь от далеких плит.
— Ты иди! — зло приказала Ника, — да скорее же! Свалились на мою голову, нежные какие! Фотий покачал головой.
— Ника, пойди ты. Нам сейчас не надо.
— Да, да, но… А как же… ладно. Ника кинулась в сторону, но вдруг, сведя брови, помчалась следом за Пашкой, поймала его за тонкое сильное запястье, дергая к себе.
— Пашенька… слушай…
— Ну чего?
— Если хоть вот настолечко обидишь ее, убью. Понял?
— Опоздала, — криво ухмыльнулся Пашка, — батя уже грозился. Вырвал руку и быстро пошел по выбеленным солнцем каменным ступенечкам.
Когда Ника, тяжело дыша, влезла на плиту и села рядом с Марьяной, та повернулась к ней и не улыбнулась. Посмотрела серьезно черными глазами и снова уткнула подбородок в колени.
— У тебя волосы отросли. Ты больше не стриги, ладно? Будем вместе, ты черная, я белая. А волосы длинные.
— Это ж еще не скоро, — ответила Марьяна. Ника кивнула:
— Ну да. А чего торопиться? Вырастут же.
— Наверное.
— А тут приезжала тетка Иванна. С Галатеей собачкой. Марьяна улыбнулась.
— Она хорошая.
— Очень. Иванна, конечно. Насчет Галатеи я чего-то засомневалась.
— Да… Молчали. Ника думала, а что сказать-то? Сказать рады, так Пашка не смог, и Марьяна это знает.
— Хорошо тут как, — голос Марьяны был почти равнодушным, спокойным, — я и забыла, как тут хорошо.
— Вспомнишь. Ты ведь? Ты вернулась?
Марьяна молчала.
— Машенька, — сказала Ника и потрогала руку, лежащую на коленке, — ты подожди, ладно? Иногда нужно просто ждать и никуда не торопиться.