— А кто тебе поверит? Девки — никогда. Они, я уж говорил, меня любят, — Токай рассмеялся, поблескивая зубами. По салону от него плыл вкусный запах хорошего одеколона и вымытых волос. Новой кожи от скрипучей куртки. И никакого спиртного, никаких сигарет. Нике сразу захотелось покурить. А он все говорил.
— Они за меня сами отмазки придумывают. И поводы, чтоб повеситься на шею. Иногда не знаю, как и отогнать. Илонка вот, приезжаю, у квартиры сидит, курит. Пришлось впустить. Не хотел, чтоб табаком не провоняла мне хату. Так плакать стала, ну думаю ладно, утром отклею.
А на ночь — зачем. Спать теплее с ней. Чего фыркаешь?
— Да ничего. Ты верно сказал — мы в разных мирах.
— Я? Или ты это говорила? Да неважно. Сейчас я тебя поймаю, милая.
Смотри, я о себе говорю открыто и смело. А ты в ответ только фыркаешь. Я ж знаю, что в голове. Верность. Преданность.
Беззаветность. Чувство долга, едит его. Чему еще там в пионерии учили? А теперь тебе и заикнуться стыдно, вместо слов одно фыр-фыр.
А мне вот не стыдно. Он поднял руку и выставил указательный палец.
— Потому что я всегда честен. Телкам сразу говорю — ты у меня одна никогда не будешь. Я одновременно с тобой еще десяток трахну. Хочешь так — вот койка. Не хочешь — мотай и не трогай меня.
— И что? Нет таких, которые мотают? Рука снова опустилась на баранку.
— Есть. Угадала, бывают такие. Но! Сначала каждая все же пробует.
А вдруг думает, я его захомутаю. Ну и только себе лишних неприятностей получают. Слезы, упреки. А где сели, там и слезают.
— Это аморально, — Ника почувствовала, как щеки заливает краска. И разозлилась. Да что за время такое! Он прав. Хотели космонавтами, а мечтают — в рэкетиры. Мечтали балеринами, а нынче — валютными проститутками.
— Точно! Вот еще словечко — мораль, — издевательски протянул он. Ника пожала плечами. Пусть болтает, все лучше, чем будет расспрашивать о состоянии их бизнеса. Но, будто услышав ее мысли, Токай снова заговорил о Беляше.
— Вернемся же к нашим баранам, Вероника. У меня есть мозги и потому ваш отельчик мне тьфу, если, конечно, вы там не ныряете, разыскивая немецкое оружие к примеру, или древнее золотишко. А я это обязательно проверю. Но я первым парнем на деревне не собираюсь быть, у меня планы глобальные.
— В горсовет пройти? — Ника вспомнила рассказ Тины.
— Это мелко. Есть органы управления и повыше. А вот Беляш, он как я сказал — тупица. И баран. Он вас будет прессовать по полной. Пока не выжмет все до последнего гроша. И насрать ему будет, что через пару лет от вашего дома один развалины останутся, Беляш дальше своего конопатого носа не смотрит. И сам себе прав. Такие долго не живут.