— А, мои девочки! — пропела Ласочка ломким, но внятным голоском, — прям как в журнале! Нра-авится бассейн, да?
— Да, — послушно ответила Олька, вытирая рукой пухлые губы.
— Ага, — повторила за ней Танюха, захихикала, строя глазки молчащему парню, кажется, совсем забыв о том, что она совершенно голая.
— Колинька, дай девочкам, — королевишна махнула рукой в широком рукаве. Колинька послушно развернул шелковый халат, принял в него хихикающую Танюху, которую Ласочка заботливо поворачивала, стягивая на талии яркий пояс. Подтолкнула одетую барышню Колиньке и занялась другой, иногда покачиваясь и привычно восстанавливая равновесие.
— Во-от! Красивые какие. Пойдем. Там праздник, внизу. Шоколад.
Хотите?
— Щас, — вдруг ответила Танюха и покачнулась, падая Колиньке на грудь. Тот молча поставил ее прямо и повел к выходу. Ласочка обняла за плечи другую и потащила ее следом.
— Домой? Колинька отвезет. Уже скоро. Никто не волнуется, мы же позвонили, помнишь? Ночуете, у подружки… Голоса стихали, уходя вниз. Ника дождалась, когда стихнут совсем и выбралась из кладовки, держась у стены, обошла бассейн, сжимаясь от девичьих деревянных голосов, что звучали в мозгу. Осторожно подходя к раскрытой двери и выглядывая на лестницу, решила — я ее убью. Убью эту суку. Не Токая? — язвительно осведомился внутренний голос, — не его, свежего красавца, который швырнул тебя уродам без всякой жалости. А — ее? Заткнись, подумала Ника в ответ, я разберусь. Вот только бы Фотий вернулся. Да отсюда выбраться как-то.
Квадрат голубой воды под стеклянной крышей. Ника не знала, был ли бассейн построен прежним владельцем Никитой или это прихоть Беляша.
Держась глухой стены, над которой прозрачно склонялась разграфленная стеклянная плоскость, она медленно подходила к выходу на лестницу.
Нужно решиться. Быстро сбежать вниз, пока они заняты девчонками.
Сердце кольнуло — так же Токай вывел Марьяну, пока пьяные осматривали и хватали Нику. Выбирай, что тебе дороже. Забирай, отдавая ненужное. Но времени на метания не было. Если сейчас она не найдет, как убежать, настанет утро. И кругом будет светло. А кто-то из этих морлоков все равно останется трезвым, даже если почти все перепьются. Лестница была пустой и тихой. Внутренняя лестница, самая обычная.
Скорее всего, ведет в холл. А там скучает еще один колинька, хмурый и трезвый. Летом можно было бы поискать открытое окно и выскочить во двор. К старому дереву с низкими ветками, и на забор. Ника застыла на секунду и, выдохнув, плавно ступила на бетонную площадку. Нечего ждать. На втором этаже в коридоре горел свет, слышался веселый невнятный разговор. Женщина рассказывала что-то, потом смеялась и спрашивала, мужчина в ответ мычал. И она снова бросала быстрые невнятные фразы. Ника на цыпочках спустилась ниже.