«Что станет? И как по-другому?» прошептал внутри ее страх.
Она шла, тянула на себя ставший тяжелым мешок, пока не увидела, что маленький Петр, покраснев щеками, тащит его к себе, а Валечка прыгает, приседая и успокаивая собравшихся котов и кошек.
— Ой, — сокрушенно повинилась Ленка, отдавая мешок сердитому мальчику, — извини, задумалась.
Потом сидели на остановке, Валик жмурился, подставляя солнцу бледное тонкое лицо. А Ленка молчала, злясь на себя за это молчание. Внутри будто тикали часы, капали секунды, утекая туманной водой с наклоненных веток, и забирали с собой остаточек времени, которое пока еще на двоих. Сейчас придет автобус, он уже мелькал далеко на холме и скрылся за цветными крышами, Ленка сядет в него и их время кончится. А она молчит. И он молчит тоже. Ну, он младше, ей нужно говорить самой, она старше и должна быть умнее, должна знать, что сказать, чтоб не получилось сейчас этого невнятного «ну, пока…»
Но в голову ничего не приходило, вот совершенно. Ленка сердито повернулась, открывая рот. И Валик повернулся тоже.
— Ты красивая.
— Что? — она растерялась. И засмеялась, качая головой.
— Где уж. Это волосы такие, заметные. А так — обычная. Просто я.
— У тебя парень есть?
Она пожала плечами. На лавочку шумно свалилась тетка, усаживая на колени тяжелую сумку и обнимая ее, как ребенка. За деревьями мелькнул белый автобусный бок, уже ближе.
— Нет. Нету парня.
— Да ну? — удивился Валик, — не верится как-то. Ты же, наверное, на дискотеку ходишь. Приглашают. Ухаживают, да?
Ленка снова пожала плечами.
— Я так быстро не могу сказать. Автобус вон. Хожу. Приглашают. Но все как-то, ну непонятно все. У меня подруга лучшая, она меня подкалывает, наша Малая прынца ждет, на белом коне. А на самом деле, если кто меня провожает, к примеру, то потом обязательно куда-то девается. Я не успею рот открыть-закрыть, а уже провожает другую. Хотя знаешь, я бы не против, чтоб один и только со мной. Чтоб как в кино, портфель там, в школу из школы. Погулять вдвоем. Как мы с тобой сегодня, вот чтоб как ты — повел смотреть на солнце.
Она замолчала, а капли-секунды внутри заторопились, почти сливаясь в тонкую прерывистую струйку — автобус развернулся и встал перед ними белым боком в пыльных пятнах.
— Чтоб я была для него не просто самая-самая, понимаешь? А чтоб — единственная. Смешно?
Она встала, поправляя одной рукой сумку, а другой волосы, чтоб не лезли в глаза. Шофер, распахнув двери, докуривал, а внутри уже рассаживался народ, занимая места.
Валик поднялся тоже. Снова улыбнулся.
— Пойдем, я с тобой до выезда прокачусь. Три остановки.