Он хотел сказать еще что-то, но умолк, и переспросил с изумлением:
— Кто? Ирка? Вчера? А… Нет-нет, в курсе, конечно. Я рад. Что собралась и приехала. Да.
Отключив мобильник, опустил руку. Потом спросил требовательно:
— Как это? Я не понимаю. Я думал…
Неллет засмеялась.
— Ты говорил, из вашего языка. Утро умнее чем вечер.
— Утро вечера мудренее.
— Да. Я устала, Андрей и уже засыпаю. Отнеси меня в постель.
Он нес ее через огромное пустое пространство, гармонизированное ажурными ширмами, цветочными вазами, каменными чашами с прозрачной водой, над которой на ветках спали птицы, опустив маленькие головки. Далекая флейта вторила осторожным шагам. Принцесса, казалось, дремала на его руках, но перед самым шатром открыла глаза. Лицо, освещенное мягким светом, процеженным через слои кисеи, было наполнено терпеливой грустью.
— Ты должен вспомнить. Одну вещь. Андрей. Она все поставит на свои места. Я буду спать, а ты постарайся. Хорошо?
— Конечно.
Он стоял, не входя в шатер, где каждое слово их будет поймано кенат-пиной и передано для записи. Принцесса устала, но ему нужно спросить, давно собирался, но все не успевал.
— Нель? Я спрошу? Одну вещь.
— Спроси, мой весенний.
— Ты сказала, я стану твоим настоящим мужем… значит… То есть…
— Да. Мы будем ложиться в одну постель, и заниматься любовью. Тебе неприятно это?
— Н-нет. Нет, что ты.
— Я калека, Андрей. Я не могу тебя принудить любить меня.
— Подожди. Это другой разговор, и он глуп. Потом его. Я не закончил. Элле Даэд.
На светлом лице широко открылись глаза, в зелени которых — ни капли сна. Неллет ждала, не говоря ничего.
— Даэд, — повторил Андрей, — он точно меня ненавидит. Так?
— Ты уверен, что это одна вещь?
— Что?
— Ты сказал, хочу спросить, об одной вещи. А спросил о двух. О плотской любви женщины-калеки и красивого сильного мужчины. И о старом наставнике, страже часа элле Даэде.
— Да? — удивился Андрей, удобнее укладывая ее на руках, — и правда. Ответишь? Про Даэда?
— Утро вечера мудренее, весенний. Отвечу. Завтра.
Уже укладывая Неллет в постель, и говоря всякие пустяки, Андрей наклонился, поцеловать ее в прохладную щеку. Заметил, вспоминая ответы Неллет:
— Какой же он старый. Старики вовсе другие.
Неллет улыбнулась, не открывая глаз.
— Завтра, весенний. Тебе пора спать.
Посреди ночи Андрей проснулся в своей комнате на витке наставников, сел в узкой постели, всматриваясь в густой сумрак. Сглотнул и потянулся к столу, взял стоящий на нем простой кубок без украшений, отпил воды, привычно в который раз удивляясь ее вкусу — вроде бы никакому, но одновременно освежающему до легкого головокружения. Бережно вернул кубок на место и лег, уставясь в невысокий потолок.