Замолчал, будто ожидая ответа.
Ирина молчала, стараясь дышать как можно тише. Перед беспомощно открытыми в темноту глазами плавала тускнеющая картинка последнего, что успела увидеть: пара вспыхнувших огней, глядящих прямо на нее.
— Настырный маленький пахарь, — продолжил голос, — мне даже нравится такая настойчивость. Но не глупость. Ты знаешь, насколько ты глуп, маленький муж великой принцессы?
— Время, джент. Оно идет. Я давно уже не тот мальчишка, с которым ты…
— Ты всегда будешь мальчишкой, — оборвал голос, — даже умирая от своей неуклюжей старости, ты не достигнешь и грана того опыта, который есть у нас. Не обольщайся, мальчик-старик.
— Мне нужны ответы. Ты можешь их дать? Ты или королева Ами, пусть сны ее будут легки…
— И бестревожны, да? Вы с Неллет хорошо постарались, чтоб Ами не испытывала тревог. Никогда! Глупое пожелание. Это свойственно людям, пастушок, а не сущностям снов. Да, моя Ами теперь не ведает тревог. И проживет так еще много сотен лет. Пока не умрет память о ней. А я постараюсь…
Тут он прервал сам себя. И обыденным тоном поинтересовался:
— Какой ответ тебе нужен, малыш? Честный или желаемый?
— Почему я ушел? Это сделали вы? Вы послали Веста в этот мир, чтобы он забрал меня в сон?
Голос засмеялся, с удовольствием раскатывая звуки.
— Много мнишь о себе, ученичок. Кто ты такой, чтоб царственная чета озаботилась твоей судьбой отдельно? Ты сам совместил желание с его исполнением. Слишком отчаянно пожелал. В нужном месте. В необходимое время. И время тебе отомстило.
— Я… — голос его собеседника прервался тяжелым всхлипом, прерывистым длинным вдохом, — я сам? Я хотел, чтобы время прошло быстрее. Только хотел!
— Та, та, та, — раздраженно оборвал его тот, кого назвали джентом, — ты — одновременно дикий мальчишка без разума и отец-зачинатель нового мира. Ты — ритуальный весенний муж, один из сотен мужей, и одновременно — избранник единственной Неллет. Обыденный страж, один из двадцати четырех, и ты же — победитель вечного противника всего, что пытается устоять и выжить. Мне продолжать, глупец? И ты полагаешь, что сила желания — ничто? Особенно твоего желания, сдвоенный в петлях реальности, совмещенной со снами? Я не хочу говорить дальше. Ты услышал главное, мальчик Дай. Есть места, где некоторые желания исполняются. И пусть хэго хранит такие места от таких, как ты. А то заставишь рыдать миры, меняя их по своему желанию.
В наступившей тишине Ирина слышала дыхание. Не только свое. А еще зыбкий свет покачиваясь, опускался откуда-то сверху, сеялся, как мельчайший дождь, очерчивая горбы скал, светлые тропинки песка между ними, склоненные стены, изрытые трещинами. Мужскую обнаженную фигуру, стоящую на пятачке между острых камней. Руки опущены, лицо с закрытыми глазами поднято к просвету в скальном потолке. Не очень высокий, стройный, с узкими мышцами, перевивающими торс, бедра, голени. По плечам раскиданы серебряные пряди с редкими темными прочерками. На спящем лице раскрылся черный в лунном свете рот.