Но смотреть не хочется, ведь получается, она узнает все наперед. А хочется сидеть вместе со всеми, слушать и удивляться. И повертываясь на простынях, сгибая ногу и суя руку под мягкую подушку, Шанелька закрывает и так уже закрытые глаза. Не буду, решает она, это моя жизнь, мои правила, а черт с ней, пусть идет, как ей хочется идти. А я буду ее жить…
Во сне нет таких аккуратных слов, связанных в ровные предложения, но чувство именно это. Так что Шанелька лежит на боку, прижав щекой подушку. И упрямо улыбается во сне.
Крис лежит на животе, повернув голову, а подушка почти упала, торчит над краем кровати белым пухлым углом. Ей снится Вова Великолепный, во сне он корсар, у него повязка через один глаз, и Крис жалеет его, но одновременно радуется тому, что на ногах Вовы высокие ботфорты с пряжками, и вообще он капитан, а на ней кринолин и его неудобно держать пальцами, спускаясь в кают-компанию по деревянным ступеням. Она спит так увлеченно и крепко, что не может посмеяться над собственным сном, полным образов из девчачьих мечтаний. Она сейчас вся там и посмеется, лишь проснувшись, если конечно, сон не улетит напрочь. Но главное не сапоги и не платье, а главное то, что внутри Крис сладко щемит, — она понимает, что будет, и Вова во сне никому не позволит помешать. А еще у него такие прекрасные губы, они прижимаются к ее запястью, потом чуть выше, еще выше, трогают сгиб локтя. Другая рука лежит на туго затянутой талии, привлекая ближе и ближе.
А сон редеет, впуская в себя внешние звуки, они, к радости Крис, ни во что не превращаются, ни в какую досадную помеху. Просто пришло время проснуться, понимает она. И вместо киношной реальности сна, где скрип такелажа, покачивание палубы, дыхание мужчины и движение его рук, — видит весы, на одной чашке которых сворачивается сон, уменьшаясь и легчая. А на другой вертятся детские крики, шум машины, топот и хлопанье дверей. Крис ждет, сидя на высоком табурете и не отводя глаз от весов. Сейчас чаша плавно пойдет вниз и она проснется. Но на чашу внезапной гирькой падает резкая мелодия, и она дергается, резко.
Так же резко Крис садится в постели, хватая телефон.
— Але? Леонид Павлович? Нет. Нормально. Не на пляже. Так, угу. Давайте с первого пункта, и я скажу…
Шанелька, вытягиваясь, зевнула, взялась за спинку кровати, напрягая руки. Села, убирая со скул щекотные волосы.
Умываясь, слышала через открытую дверь деловитый отрывистый голос Крис.
Из туалета прошлепала в кухню, ткнула в кнопку чайника. Под голос подруги насыпала в чашки кофе и стала ждать, зевая и глядя на желтый квадрат света на бежевой стенке. В квадрате плавно шевелился зубчатый лист, тень листа, резкая в предвечернем свете.